Грязные воды масонского пригорода

В одном из дворцовых пригородов погибает уникальная гидросистема

   В Гатчине когда-то действовала искусно созданная водная система, питавшая парковые водоемы и служившая источником водоснабжения. Со времен окончания последней войны никто всерьез не занимался этой гидросистемой и есть мнение, что она обречена. Лихорадочные попытки почистить крошечные уголки прудов и рек – это ничто в общей цепочке водоемов.

Тень Бедного Павла

     Гатчина – это, скорее, пригород Петербурга, чем банальный райцентр. Там тоже есть дворцы и парки, тоже следы имперского величия. Но следы особые. Блистательным пригородом сделал Гатчину самый странный из российских императоров – Павел I, - и его негармоничная тень до сих пор осеняет город. А насильственная смерть монарха, пусть и случившаяся в Петербурге, только добавляет Гатчине мрачности. Кажется, что веселье в этом уголке совершенно неуместно.
 Возможно, отчасти впечатление угрюмости происходит от состояния здешних дворцов и парков. Гатчинский музей-заповедник по степени запущенности может сравниться только с Ораниенбаумом. И там, и там во дворцах после войны сидели военные ведомства, которых мало трогало величие занимаемых им зданий. Про парки и говорить стыдно – испещренные народными тропами, наполненные умирающими больными деревьями и мусором, щедро накиданным отдыхающими, они производят очень грустное впечатление. При этом руководство музея-заповедника бьется за каждую копейку, чтобы привести в порядок огромное здание дворца, которое всё еще зияет пустыми помещениями, вернуть в Гатчину хотя бы часть экспонатов и предметов интерьера, осевших после войны в других музеях-заповедниках, так что это не упрек музейщикам. Сожженная во время войны Гатчина не вошла в список первоочередных объектов, получивших союзные деньги на восстановление. На фоне восставших из пепла Царского Села и Петергофа Гатчина всегда смотрелась бедной родственницей.    

   Одна из самых несчастных частей музея-заповедника – да и всего города в целом, - это упомянутая гидросистема. На относительно небольшой площади расположились несколько озер и прудов, соединенных между собой речками и искусственными каналами. Разумеется, когда-то вся система была проточной, во что нынче с трудом верится. Перебитые и засыпанные каналы, грязные, заполненные илом пруды, заросшие озера – вот что видит посетитель Гатчины. На берегу одного из самых грязных городских водоёмов стоит знаменитый Приоратский дворец. Его беленые стены стыдливо отражаются в мутной глади озера. Оно называется Черным за цвет торфяной болотистой воды – но все-таки не за грязь, которая скопилась там по вине людей.

Имперский мусор

Приоратский дворец – это отдел Гатчинского музея заповедника. Недавно приведенный в порядок, он выглядит неплохо. Но, по словам заведующей отделом Тамары Паршковой, есть и проблемы. Одна из них – злополучное озеро.
- Смотрите, - Тамара Фёдоровна показывает старый рисунок, - раньше подпорная стена дворца была прямо вровень с уровнем воды в озере. Так задумал Львов. В стене была дверь, откуда можно было выйти на пристань и дальше по системе каналов уплыть от Приората. Этой вонючей полосы земли с камышами, где сидят рыбаки, не было видно – она находилась в воде.
Озеро отступило, и это может отразиться на состоянии подпорной стенки дворца. Ведь она сделана… из мусора. Когда строили Большой Гатчинский дворец, все обломки строительного камня и кирпича возили к Черному озеру и строили из этого добра стенку. Снаружи она облицована пудостским камнем – тоже материал не самый стойкий. С понижением уровня озера грунтовые воды могут начать течь (или уже начали) не совсем так, как планировал Львов. Ведь выше Черного есть озеро Филькино, оно же Глухое – бывшее болото, которое стараниями ландшафтных архитекторов и гидротехников было превращено в милое озерцо, куда стекают все окрестные воды. В начале XX века Филькино озеро было любимым местом отдыха гатчинцев – отчасти потому, что Черное озеро было при дворце и к нему не пускали. Век спустя самые отчаянные обитатели окрестных кварталов все еще плещутся там, несмотря на обилие утопленников – ни в одном гатчинском водоеме не погибло столько людей.
    Учитывая, что сам Приоратский дворец сделан из земли (типа каркасно-засыпной конструкции, наполненной землей, строительным мусором и небольшим количеством связующего материала), съезжание подпорной стенки вовсе нежелательно. А озеро стало уходить, несомненно, от людского усердия. Питаемое когда-то холодными донными ключами, оно заросло настолько, что в иных местах там ила по 6 метров. Конечно, ключи уже не пробиваются сквозь эту могучую толщу. Притока воды нет. Решили было озеро почистить. Как рассказывает глава отдела городского хозяйства Гатчины Владимир Шматко, одна фирма пару лет назад подрядилась на это дело. Решили сначала отгородить дамбой нижнюю часть озера, почистить, потом среднюю, потом добраться до верхней – до Приората. Результат деятельности налицо. Нижняя часть озера представляет собой болото, дамба стоит нерушимо, фирма прогорела. Кроме того, в несчастное озеро прорвало гатчинскую канализацию. Ее как будто заткнули, но периодические прорывы, хотя и не такие мощные, случаются до сих пор. А еще умные люди привозили в озеро снег, собранный при уборке города – с солью, с грязью. Все это меланхолично поведал рыбак, стоявший в грязных камышах. На вопрос, можно ли есть рыбу из этого озера, он ответил: «Кошка жрет».

Подземные ходы не прельщают

Когда-то в Филькино озеро и в Карпин пруд, которые не имеют донных родников, поступала вода из озера Колпанского – большого болотистого водоема. Текла она по Колпанскому водоводу, ныне практически перебитому. А само Колпанское озеро в 70-х годах едва не приказало долго жить. По словам реставратора Бориса Удальцова (ныне работающего в Москве), местный совхоз решил осушить водоем, чтобы увеличить количество пахотных земель. Только вмешательство профессионалов из института «Ленгипроводхоз» не дало осуществиться этой глупости. Потом озеру угрожали уже в 90-е годы – из него хотели добывать сапропель, но способ добычи был признан варварским и потенциальным черпалям отказали.
    Плохо обстоит дело и с водоемами парков у Большого Гатчинского дворца. В Белом озере летом застревают прогулочные лодки – грести по густым щам из водорослей не всем под силу. Зато Серебряный пруд по-прежнему служит… источником питьевой воды для Гатчины. Конечно, это не единственный источник водоснабжения, но все-таки это странно: из умирающей гидросистемы продолжают поить город. Закопан Форелевый канал, который когда-то соединял речку Колпанку, текущую из Колпанского озера в сторону реки Ижоры, и речку Тёплую (Гатчинку). Институт ПИЯФ, который закопал канал, сейчас даже не может объяснить, чем он ему помешал.
Как мрачно сказал Владимир Шматко, с его точки зрения, гатчинская гидросистема погибает. Точка возврата пройдена лет двадцать назад. И еще лет пятьдесят мы будем наблюдать агонию когда-то великолепной водной системы. Решать вопрос восстановления всего комплекса никто не торопится – это очень дорого. А если пытаться латать кусочками, как это делали до сих пор, - толку всё равно не будет. Правда, Борис Удальцов настроен гораздо оптимистичнее: «Это можно сделать и я могу рассказать, как именно! Надо просто заинтересовать инвесторов!» Но это и есть самое сложное. Вкладывать деньги в реанимацию какой-то гидросистемы, которой пользуется весь город, а владеет вообще федерация (по новому Водному кодексу), - таких самоубийц в Гатчине не завелось. Хотя местные патриоты и рассказывают трогательные легенды о подземных ходах под озерами, о странных колодцах со штурвалами, которые были засыпаны строителями-варварами, об уходящих в опоры каменных мостов лестницах… Даже такая экзотика не трогает сердце потенциальных благодетелей. А жаль. Нарезать новых дурацких каналов в новых кварталах у нас могут. Восстановить погибающие исторические объекты – не получается.

Татьяна Хмельник 

Статья написана в 2007 году