ИСТОРИЯ МУРАВЬЕВСКИХ КАЗАРМ

Забытый гарнизон. История Муравьёвских казарм

     Большинство проезжающих мимо этого места людей едва ли может сейчас представить, что ещё не так давно здесь стоял грандиозный казарменный комплекс, похожий на тот, живописные руины которого можно видеть в Селищах.

    История Муравьёвских казарм начиналась так же, как и у многих других гарнизонов Новгородской губернии. 13 февраля 1818 г. из селений Хутынской волости Новгородского уезда был образован округ военного поселения Гренадерского его величества короля прусского полка (дать полку осёдлость в Новгородской губернии было решено ещё 12 августа 1817 г.). В 1818 г. сюда прибыл поселённый батальон полка, и тогда же началось строительство штабного городка в Муравьях, оконченное в целом к 1828 г. Постройка штабных комплексов велась под пристальным вниманием графа А.А. Аракчеева – одного из главных организаторов военных поселений. К этим работам он привлёк выдающихся архитекторов того времени: В.П. Стасова, Л.Л. Карбоньера, Л.А. Дюбю. В написании икон для иконостасов гарнизонных церквей принимали участие крупные художники – С.А. Бессонов, А.Г. Варнек, А.Е. Егоров, И.Е. Яковлев и др. За их работой наблюдал президент Академии художеств А.Н. Оленин. Планировка штабного городка в Муравьях в общих чертах была такой же, как и в других штабах на Волхове. 

Муравьёвские казармы. Слева – манеж и церковь. Начало XX в

Вдоль одной из сторон плаца (ближней к Волхову) располагался манеж со Спасо-Преображенской церковью, гауптвахта с каланчой находилась к югу от плаца.

Гауптвахта. Начало XX в.

     У Волхова было выстроено здание водокачки с паровой машиной (в конце XIX в. машина ещё действовала, и в здании размещались бани). На противоположном от казарм берегу Волхова находился паровой лесопильный завод с командой от 6-го военно-рабочего батальона. 
     В 1824 г. к поселённому батальону присоединились и два действующих батальона Гренадерского его величества короля прусского полка – 12 апреля они из Луги выступили в Новгород, прибыв 19 апреля, и в тот же день совершили переход в Муравьёвские казармы. 
     Жизнь в военных поселениях была тяжела не только для поселян, но и для офицеров. Требования дисциплины в поселённых полках были тяжёлыми даже по меркам тех времён. День офицера был расписан до мелочей, и любые, даже мелкие, проступки карались довольно сурово. Досуг офицеров была призвана скрасить «ресторация», открытая в одном из зданий комплекса 17 октября 1826 г. Предназначалось это заведение для холостых офицеров. Старшими в ней приказами командира полка назначались штаб-офицеры, которым поручалось «введение в ресторации благопристойности и порядка». Так что атмосфера в этом заведении царила натянутая – уже вскоре после открытия три офицера были арестованы за то, что пришли в «ресторацию» в головных уборах. Были написаны особые «Правила о посещении ресторации». В ней строго воспрещалось «иметь горячие напитки», «вовсе употреблять шампанское вино», брать на «запиши», но зато офицерам предоставлялась возможность иметь дешёвый стол, «для большого удовольствия» устраивать собрания с музыкой, скромную игру в «бостон, вист и пикет, в шашки, в шахматы», a приезжающим разрешалось «останавливаться с удобствами в покоях». Довольно часто в «ресторации» устраивались балы. Впрочем, это были скорее музыкальные вечера для офицеров – дамы на них не приглашались.

      Не однажды полк в Муравьях удостаивали своим посещением императоры. Александр I бывал здесь дважды – в сентябре 1824 г. и в июле 1825 г. Николай I впервые побывал в Муравьёвских казармах в июле 1826 г., и уже в октябре того же года вновь посетил их. 
     Вскоре произошли события, изменившие дальнейшую судьбу военных поселений. В 1830 г. в Польше вспыхнуло антирусское восстание, и 29 ноября действующим батальонам Гренадерского его величества короля прусского полка было предписано готовиться к выступлению в поход. 13 декабря во всём Гренадерском корпусе было отслужено напутственное молебствие, а на следующий день полки выступили в поход. Во время их отсутствия Муравьёвские казармы стали ареной драматических и кровавых событий – поселяне округа приняли активное участие в бунте 1831 г. Волнения перекинулись сюда 17 июля из соседнего округа Гренадерского его величества императора австрийского полка. Поселяне стали хватать своих офицеров и чиновников, жестоко избивая их, а ночью того же дня устроили публичную их казнь на полковом плацу. По воспоминаниям полкового священника о. Воинова схваченных офицеров по одному выводили из здания гауптвахты на плац, где поселянин Горшков рубил их саблей, а остальные добивали упавших. Так были убиты командир поселённого батальона майор Яцковский, капитаны Дасаев и Денисов, тогда же был убит аптекарский ученик Фёдоров. Тела их лежали на плацу до утра. 19 июля были убиты ещё два офицера – подпоручики Грешников и Федулов. 
Тела погибших были без гробов закопаны на поле, за офицерской «ресторацией». Впоследствии родные убитых соорудили на могилах незатейливые каменные надгробия, но уже в конце XIX в. они находились в плачевном состоянии.
     Прекратился бунт так же внезапно, как и начался. 26 июля Муравьи посетил Николай I, произнесший гневную речь перед поселянами в манеже, а затем в округ стали прибывать войска. Начались аресты и суд. Возмездие было жестоким – признанные виновными были биты кнутом и шпицрутенами, и далеко не все из них пережили это наказание. Экзекуция проводилась частично в Новгороде, частично – на плацу полкового штаба, в присутствии остальных поселян. 
     Вскоре последовала реорганизация военных поселений, и округ Гренадерского его величества короля прусского полка был преобразован в округ пахотных солдат № 2. Вернувшиеся из Польши действующие батальоны оставались здесь недолго. Вскоре их перевели в Санкт-Петербург, и полк навсегда оставил Муравьёвские казармы.  
     Однако пустовали казармы недолго. В начале 1832 г. приказ о размещении в них получил л.-гв. Уланский его императорского высочества великого князя Михаила Павловича полк, до этого квартировавший в Варшаве и участвовавший в боевых действиях в Польше. Вскоре уланы прибыли в новое место своего квартирования. 
      Первое впечатление от Муравьёвских казарм у их новых хозяев сложилось не самое благоприятное: «Среди весенней распутицы, в дождливую, ненастную погоду пришли уланы в так называемые Муравьёвские казармы. Это было 20 марта 1832 г. Здесь, по слухам, полку предстояло поселиться на долгое время, и это обстоятельство, в особенности после варшавского приволья, казалось тем грустнее, что первое впечатление было далеко не в пользу новой стоянки. Сначала никто даже не хотел верить, что она останется постоянною. Новый штаб явился пред уланами в виде нескольких казарменных зданий однообразной и скучно-правильной постройки, брошенных среди голого пустыря, на совершенно диком берегу мутного Волхова. Здания эти обрамляли собою обширный квадрат, служивший полковым плацем; промежутки между ними засажены были деревцами, в то время ещё весьма тощими. Кругом, ни вблизи, ни вдали, не видать было никакого жилья, ни одной избушки, на которой, ради разнообразия, мог бы отдохнуть взор, утомлённый скучно-плоскою окрестностью». 
 Казарменный комплекс действительно не очень подходил для размещения кавалерии. Строевых лошадей пришлось поначалу разместить в манеже. Лишь к осени того же года были построены конюшни, и манеж стал использоваться по своему прямому назначению. 7-й запасной эскадрон из-за недостатка места вообще пришлось вывести за семь вёрст – в селение Волынь. Эскадрон разместился в домах-связях, построенных для военных поселян, и лишь в 1837 г. вернулся в Муравьи, заняв специально построенные для него конюшни. 3 марта 1833 г. расположение полка посетил император Николай I.  

Штаб-офицер л.-гв. Уланского его величества полка. 1855 г

     За время стоянки в Муравьях полку не раз приходилось выступать в поход. Впервые это случилось в 1849 г., когда Россия помогала австрийскому императору подавлять восстание в Венгрии. Выступление гвардии было намечено на 15 мая. За неделю до этого, 8 мая, Муравьи посетили император Николай I и великий князь Михаил Павлович. Однако в боях в эту компанию полку участвовать не довелось. Умершего во время похода шефа полка 19 сентября 1849 г. заместил новый – наследник цесаревич Александр Николаевич, будущий император Александр II. Новый шеф произвёл смотр полку в Новгороде при возвращении его от западных границ империи 26 октября. Следующий раз наследник престола посетил полк в Муравьях 13 февраля 1853 г. 
    Через год после этого визита, 22 февраля 1854 г., уланы снова выступили в поход, но снова воевать им не пришлось. Во время Крымской войны 1853-1856 гг. полк находился в Эстляндии и Лифляндии, осуществляя охрану балтийского побережья от возможных десантов неприятеля. 18 февраля 1855 г. скончался император Николай I, а 20 февраля последовал высочайший приказ нового императора – он сохранял за собой шефство над полком, получившим название л.-гв. Уланского его величества полка. 26 апреля 1856 г. уланы вернулись в Муравьи. 
      Спустя несколько лет уланы его величества неожиданно для себя навсегда покинули Муравьёвские казармы. В 1863 г. вспыхнуло новое восстание в Польше. Уже 24 января полк выступил в поход, из которого в Муравьи уже не вернулся. После подавления восстания полк был размещён в тех же казармах в Варшаве, в которых он располагался до 1831 г., и где квартировал впоследствии вплоть до своего расформирования в 1918 г.  
      В «муравьевский» период в полку служил известный русский поэт Афанасий Афанасьевич Фет. 21 апреля 1845 г. он поступил на военную службу унтер-офицером в Кирасирский Военного ордена полк, квартировавший в Херсонской губернии. 14 марта следующего года поэт был произведён в первый офицерский чин корнета, а 2 мая 1853 г. он был прикомандирован к л.-гв. Уланскому его императорского высочества великого князя Михаила Павловича полку. В момент прибытия А.А. Фета, в июле 1853 г., уланы находились в летних лагерях под Красным Селом. Заболев во время манёвров, поэт месяц провёл в Петербургском военном госпитале, после чего вернулся в полк в Муравьёвские казармы. Менее чем через год после прибытия, 28 января 1854 г., А.А. Фет был зачислен в полк поручиком. В 1854-1855 г. А.А. Фет вместе с полком находился в Прибалтике. Вскоре после окончания Крымской войны поэт оставляет военную службу – 23 июня 1856 г. он отправляется в 11-месячный отпуск на курорты Германии. В полк он больше не вернулся – сначала он получил бессрочный отпуск, а затем, 27 января 1858 г., и вовсе вышел в отставку в чине штабс-ротмистра. К этому времени он был уже знаменитым русским поэтом. 
     Ещё раньше, в 1833-1834 гг. в полку служил известный в своё время в России композитор Николай Алексеевич Титов. Он был автором ряда маршей, опер, но известность получил как «дедушка русского романса» - именно романсы его сочинения получили в России широкую популярность и распространение. В полк он поступил 21 мая 1833 г. полковым адъютантом, но уже в том же году на манёврах упал с лошади и не смог продолжать службу в кавалерии. В следующем году Н.А. Титов был переведён в Комиссариатский департамент Военного министерства. 
Сегодня единственным памятником пребывания уланского полка в Муравьях является расположенная неподалёку могила полковника Семёна (Самуила) Гавриловича Улана. Он был произведён в первый офицерский чин корнета 4 мая 1821 г. Спустя десять лет С.Г. Улан, будучи уже поручиком, отличился во время польской кампании 1831 г. 23 мая, встретив у местечка Бейсаголы эскадрон польских улан, он во главе сотни казаков «с лихостью тотчас же атаковал его и врубился в строй противника, шедшего навстречу. Мятежники рассеялись, оставив на месте убитыми одного офицера и 37 нижних чинов». Ещё через десять лет он скончался, будучи полковником. Происходя из литовских татар, полковник Улан был мусульманином, и потому не мог быть похороненным на общем православном кладбище. Его сослуживцы выбрали живописное место неподалёку и похоронили его там, поставив скромный памятник в виде колонны. Сейчас от него осталось лишь основание с надгробной надписью.
После ухода уланского полка в казармах остался его резервный эскадрон, а также резервный эскадрон л.-гв. Гродненского гусарского полка (сам полк до этого стоял в Селищах, но в 1863 г. также был переведён в Варшаву). Одно время должность адъютанта резервного эскадрона л.-гв. Гродненского гусарского полка в Муравьях занимал Василий Аркадьевич Рахманинов – отец знаменитого русского композитора.
     С уходом полка для казарм начался период запустения. Богослужения в церкви проводились по просьбам частей епархиальными священниками и монашествующим духовенством. Ризница гарнизонного храма не только не обновлялась, но даже расхищалась. Строения ветшали. В довершение всех бед в июле 1873 г. в казармах произошёл большой пожар – были уничтожены несколько строений, сильно пострадали манеж и церковь (от храма остался только каменный остов). Из-за этого богослужения в храме надолго прервались. 
 В 1879 г. Муравьёвские казармы заняла 1-я запасная артиллерийская бригада. Появление нового хозяина благотворно сказалось на состоянии казарменного комплекса – уже 8 февраля 1879 г. была освящена вновь отстроенная церковь. Началось постепенное восстановление казарм. В 1880 г. Спасо-Преображенская военно-местная церковь при Муравьёвских казармах получила штатного священника – им стал протоиерей Николай Гаврилович Богословский, получивший известность как краевед, историк, писатель. С 1862 г. по 1878 г. он был секретарём Новгородского губернского статистического комитета, а в 1867-1878 гг. – ещё и хранителем новгородского музея Древностей, созданного при его активном участии. Одним из первых Н.Г. Богословский начал археологические раскопки в Новгороде и губернии, и в 1871 г. его избрали членом-корреспондентом Императорского археологического общества, а в 1875 г. – членом-сотрудником Императорского русского археологического общества. С ноября 1878 г. Николай Гаврилович совершал богослужения также при церкви св. Духа в Селищенских казармах.  

      В 1891 г. 1-я запасная артиллерийская бригада была переведена в Креславку, но Муравьи не опустели – теперь там размещались 2-й батальон 88-го пехотного Петровского полка (штаб полка и два батальона размещались в Грузино) и 24-й летучий артиллерийский парк. В 1894 г. в Муравьёвских казармах появилась ещё одна артиллерийская часть – сформированный 1 октября того же года в составе двух батарей 4-й мортирный артиллерийский полк. Ещё две батареи были сформированы 1 октября 1896 г. Таким образом, в Муравьях образовался гарнизон из трёх частей – 4-го мортирного артиллерийского полка, 24-го летучего артиллерийского парка и 2-го батальона 88-го пехотного Петровского полка. При казармах также находился Щеглецкий продовольственный магазин. Командиром гарнизона считался командир мортирного полка. 
     К концу XIX столетия казармы всё ещё находились в плачевном состоянии. Как писал очевидец, «в окно каланчи, на высоте 6 сажень от земли, выросла рябина, которая и цвела и плоды приносила. Автору очерка при проезде через казармы приходилось не раз её видеть. Прилегающая к каланче ограда рассыпалась, углы надворных построек развалились». Мортирный полк занялся ремонтом и приведением казарм в порядок. «В казармах начался постепенный возобновительный ремонт, серьёзный и окончательный. Результаты его слишком хороши. Пример – упомянутая каланча: она с прошлого года неузнаваема. Окна, давно потерявшие свои рамы, приведены в порядок. Исчезнувшие вензеля Александра I появились в плоских нишах каланчи, появился фронтон с приведенной надписью, как бы из земли выросла ограда, углы возобновлены, исчез признак забвения и разрушения – рябина. В настоящее время здесь же производятся интересные дренажные работы, необходимые для обсушки многих подвальных помещений». Была отремонтирована и церковь – в 1903 г. стены были выкрашены светлой кремовой краской, потолок – бирюзовой (при этом он был усеян металлическими вызолоченными звёздами), была устроена хорошая вентиляция. Ещё раньше, в 1899 г. на здании церкви была сделана надстройка-колокольня для вновь отлитых колоколов. Вес прежних составлял лишь 6 пудов, они были «малозвонкими и разбитыми». Для отливки новых командир летучего артиллерийского парка подполковник Н.С. Виноградов исходатайствовал выделение артиллерийским ведомством 100 пудов стреляных гильз. Из них были отлиты шесть колоколов общим весом 65 пудов. Старая колокольня, приспособленная на крыше церкви между двумя дымовыми трубами, не могла выдержать такой вес, и специально для новых колоколов на здании церкви была построена колокольня по образцу средневековых новгородских звонниц на церквях.  

Подъём колоколов на вновь построенную колокольню. 1899 г.

     В том же году в здании гауптвахты была открыта Военно-практическая телеграфная станция «Муравьёвские казармы», связавшая их телеграфным сообщением с Новгородом. 
 Мирное течение жизни гарнизона было прервано в 1904 г. 30 июля военным командованием было принято решение о мобилизации 4-го мортирного артиллерийского полка и отправке его на Дальний Восток. 14 сентября напутствовать полк на войну прибыл главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа великий князь Владимир Александрович, и 15-16 сентября полк навсегда оставил Муравьи.

Великий князь Владимир Александрович благословляет отправляющийся в поход 4-й мортирный артиллерийский полк иконой. 1904 г.

    Вскоре в Муравьёвские казармы прибыла другая артиллерийская часть – 8-й (с 1910 г. – 1-й) мортирный артиллерийский дивизион. До начала Первой мировой войны в казармах также по-прежнему размещался 2-й батальон 88-го пехотного Петровского полка.
     В советское время в Муравьёвских казармах вновь разместились кавалерийские части. Весной 1920 г., после боёв с войсками генерала Юденича, здесь размещались башкирские кавалерийские части, сводившиеся в один полк. В мае 1920 г. полк отправился на Польский фронт. После Гражданской войны в казармах также квартировали кавалеристы. С 1928 г. до конца 1930-х гг. казармы занимали части 4-й Сибирской кавалерийской бригады (с 1935 г. – 16-я Сибирская кавалерийская дивизия): 72-й кавалерийский Троицкий Краснознамённый полк имени Степана Разина и 4-й отдельный сапёрный эскадрон. А накануне Великой Отечественной войны Муравьи стали местом дислокации 15-го отдельного дисциплинарного батальона, командовал которым майор Василий Филиппович Маргелов – будущий генерал армии и человек, внёсший большой вклад в развитие советских воздушно-десантных войск. Буквально за несколько дней до начала войны В.Ф. Маргелов получил назначение на другую должность, а Муравьёвские казармы ожидала печальная судьба.
     Осенью 1941 г. линия фронта севернее Новгорода стабилизировалась по Волхову. Немцам не удалось сходу взять Ленинград, но от этой мысли они не отказались. В октябре они начали наступательную операцию, в ходе которой планировали захватить Тихвин и, развивая успех, выйти на р. Свирь для соединения с наступавшими им навстречу финскими войсками. Ленинград в результате оказался бы полностью блокированным. Ещё один удар наносился в направлении на Малую Вишеру. Развивая удар дальше, немецкое командование планировало соединиться в войсками группы армий «Центр» и отрезать войска Северо-Западного фронта. 
     Основной удар немцы наносили севернее Муравьёв, и казармы оказались той точкой, южнее которой они не смогли расширить горловину прорыва. Казарменный комплекс, обороняемый 1000-м стрелковым полком 305-й стрелковой дивизии, безуспешно штурмовали части испанской 250-й пехотной дивизии (известной также как «Голубая»). Однако захватить Муравьи и развить наступление дальше, в сторону стратегически важных переправ через р. Мсту они не смогли. Тяжёлые бои за казармы шли до середины ноября, после чего их накал спал. А к концу декабря немецкие войска перешли обратно на западный берег Волхова, и линия фронта была восстановлена. Для казарм эти бои стали фатальными. После войны они не восстанавливались, напротив, их начали разбирать, чтобы добыть необходимый для восстановления разрушенного жилья кирпич. 

Остатки здания гауптвахты. Фотография автора, 2011 г.

    Сейчас об их существовании напоминают лишь часть стены здания гауптвахты, виднеющиеся кое-где фундаменты строений и обрамляющая плац дренажная канава. 

Илья Хохлов, научный сотрудник Новгородского музея-заповедника