ИЗ ИСТОРИИ ЦЕРКВИ КАЗАНСКОЙ БОЖИЕЙ МАТЕРИ В БЕЛОЙ ГОРЕ

Одно из незаслуженно забытых и некогда знаменитых мест Карелии - бывшие Тивдийские мраморные ломки и посёлок горнорабочих, с заброшенной и разрушающейся каменной Казанской церковью. При строительстве этой церкви активно использовались местные материалы - мрамор, аспидный сланец (шунгит) и т.д.

Во всех достаточно многочисленных известных статьях и книгах (начиная ещё с XIX в.), где упоминается Белая Гора, автором проекта этой церкви назван известный русский архитектор К.А. Тон. И только в одной статье 2008 года автор Е.Е. Ициксон позволила себе в усомниться в единоличном авторстве Тона. Она увидела в Карельском национальном архиве упоминание о проекте Казанской церкви в Белой Горе Олонецкого губернского архитектора В.В. Тухтарова и задалась вполне очевидным вопросом - "сколько" же Тона в этой церкви? К сожалению, чертежей здания Ициксон так и не нашла.

Мы уже неоднократно сталкивались с тем, что в результате изучения архивных документов некоторые общеизвестные и общепринятые трактовки оказывались, по сути, "фейком" или весьма вольной интерпретацией событий, построенной на домыслах и слухах. Поэтому рассмотрим ситуацию в церковью иконы Казанской Божией Матери в деревне Белая Гора, основываясь на архивных документах.

Казанская церковь в Белой Горе. (2009 г.)

19 сентября 1853 г. Управляющий Кабинетом Его Величества граф Лев Алексеевич Перовский, написал Главному смотрителю Тивдийских мраморных ломок коллежскому секретарю Неуймину письмо следующего содержания: "При личном обозрении моём Тивдийских мраморных ломок замечено мною, что существующая ныне при тех ломках церковь оказывается слишком недостаточною по количеству прихожан оной и потому предписываю Вашему благородию представить мне примерную смету, план и фасад каменной церкви в простом стиле и таком размере, чтобы могла помещать всех прихожан..."

Судя по всему, во время осмотра мраморных ломок граф Перовский достаточно плотно общался с местным священником Михаилом Устьвольским. И, скорее всего, именно обращение местного священника послужило причиной серьёзного внимания высокого лица к религиозному вопросу. В своем докладе на имя императора от 11 октября 1853 года Перовский писал следующее: "Работы на Тивдийских ломках производятся приписными к ним крестьянами в числе до 180 душ. Кроме их, к приходу Тивдийской церкви причисляется еще 150 душ смежной деревни горнозаводских крестьян. Следовательно, всего, считая и женщин, будет до 700 прихожан. Между тем в сей церкви, бывшей прежде часовнею, может помещаться не более 50 человек. Такое стеснение в отправлении богослужения заставляет опасаться чтобы между Тивдийцами не появился раскол, значительно распространенный в том краю." Далее Перовский просит Высочайшего соизволения на выделение не более 3 тысяч рублей серебром на постройку новой каменной церкви, 300 рублей на инвентарь, а также увеличения оплаты местного священника (до 180 рублей серебром в год) и причта. При этом граф отмечает, что священник молодой, всего два года как окончивший Петрозаводскую семинарию и любимый местными жителями. Высочайшее соизволение было получено. В результате, вместо ранее полагавшихся 265 рублей 98 копеек в год, священник и причт Тивдийской церкви с января 1854 г. (с учетом оплаты дров, свечей и сена) стали получать 440 рублей 10 копеек (священнику из этой суммы полагалось 180 + 56,97 = 236 руб. 97 коп).

Карниз из нигозерского аспидного сланца (шунгит)

Итак, планов церкви нет, сметы тоже нет, но ориентировочная сумма на постройку уже названа, а содержание священника и причта увеличено. Вероятнее всего, все эти сведения и предварительные расчёты о возможной стоимости были уж заранее сделаны местным священником Устьвольским. Кстати, косвенным подтверждением этого предположения будут служить письма, которые Устьвольский, как член Комиссии по построению каменной церкви, писал непосредственно Перовскому в 1854 г.

Планы и фасады новой церкви, подготовленные Олонецким губернским архитектором Василием Васильевичем Тухтаровым, вместе со сметами были представлены смотрителю Тивдийских ломок Неуймину, который их отправил в Санкт-Петербург, в Кабинет Его Императорского Величества 18 марта 1854 г. По представленной смете общая стоимость строительства церкви составила 3 423 рубля 70,5 копеек (их которых стоимость материалов оценивалась в 2232 рубля 60 коп.). Буквально через неделю - 27 марта - проект со сметами были направлены штатному архитектору Кабинета ЕИВ А.И. Кракау на проверку. 16 мая Александр Иванович сообщил, что смета "составлена верно, с показанием достаточного количества материалов".

Цоколь Казанской церкви сделан из местного мрамора

Однако, кроме Кракау, проект церкви был предоставлен и архитектору Константину Андреевичу Тону. В отличие от Кракау, у Тона оказались замечания к внешнему виду церкви и он немного переделал проект Тухтарова. В своём сопроводительном письме от 30 мая 1854 года Константин Андреевич пишет "Вновь представленный проект на построение каменной церкви во имя Казанской Божия Матери в слободе Тивдийских мраморных ломок ... почти в одинаковых размерах противу первого проекта, почему стоимость ея не должна превышать суммы изчисленной по смете". То есть новых смет сделано не было.

Итак, оказывается, в действительности существовало два проекта Казанской церкви: первый - выполненный Олонецким губернским архитектором В.В. Тухтаровым, и другой - работы К.А. Тона. В литературе в связи с этой церковью вспоминают имя ещё одного архитектора - И.Ф. Яровицкого. Однако те, кто упоминают Иосафа Филипповича, видимо, не знают, что Яровицкий при постройке церкви в Белой Горе исполнял обязанности надзирающего архитектора за строительством, которое велось хозяйственным способом. То есть считать его одним из авторов проекта, как это писал Барановский еще в 1893 году, нельзя. Кстати, именно по той причине, что строили хозспособом, без привлечения сторонних подрядчиков на все виды работ, стоимость церкви и оказалась такой низкой.

Но вернемся к двум проектам и постараемся определить - кто и что именно предложил. Мы нашли в архиве оба проекта, причём с подписями авторов, в связи с чем у нас есть хорошая возможность их сравнить. На рисунке представлены южные фасады Казанской церкви.

Два проекта фасадов Казанской церкви

Слева - проект Тухтарова, справа - проект Тона. На первый взгляд, они практически идентичны. Но если присмотреться внимательно, то можно увидеть разницу в количестве и форме окон, оформления входа в четверик храма и некоторые отличия в отделке. Однако сама внешняя форма и композиция в обоих проектах практически неизменны.

Больше отличий можно заметить на разрезе храма, представленного на следующем рисунке.

Вид сверху - два проекта Казанской церкви.

Здесь мы увидим отличия в окнах алтарной части (1), наглядны изменения в центральном четверике (2) - окна, колонны, углы. Серьёзное отличие и в трапезной - количество окон (3) и площадь помещения (4). Также изменена и форма примыкания колокольни к трапезной (5). Проект К.А. Тона был Высочайше утвержден 7 июня 1854 г., а торжественная закладка храма состоялась только 8 мая 1855 г.

Итак, на наш взгляд, исходя из представленных чертежей и документов, говорить о том, что единственным автором проекта Казанской церкви в Белой Горе был К.А. Тон, неверно. Очевидно, что Константин Андреевич лишь подработал проект Василия Тухтарова, сохранив все основные исходные архитектурные решения. В связи с этим мы считаем, что имя Василия Васильевича Тухтарова, более 30 лет служившего Олонецким губернским архитектором, должно стоять первым при упоминания храма в Белой Горе, а Тона в этой церкви "оказывается" совсем немного...

Кстати, судя по всему, этот же проект Василия Тухтарова использовался и при постройке Преображенской церкви (освящена в 1855 г.) в Яшезерском монастыре.

Преображенская церковь Яшезерского монастыря.

На старых фотографиях видно явное сходство построенного храма с представленными в Санкт-Петербург проектными решениями.
Так что и в этот раз оказалось - не все, о чем пишут в разных журналах и книгах, оказывается правдой.

Александр Потравнов

Татьяна Хмельник