КРАЕВЕДЫ ЛЮБЯТ ПОДРЕВНЕЕ
Сейчас во многих местах стали ставить памятные знаки. Одни сообщают, что их селу многие сотни лет, другие – что их город основан в глубокой древности, третьи заявляют, что у них умер великий князь N или женился князь Y и т.д., и т.п. Наверное, это хорошо, когда жители хотят найти во всеобщей истории и своё уникальное место, которое было зафиксировано историческими документами.
Однако, и это грустно, довольно часто такие благие намерения приводят к весьма посредственным результатам. Когда вместо серьёзного и обоснованного исследования на поверхность выносятся вырванная из контекста непроверенных источников некая дата или странный исторический факт, который преподносится местными «краеведами» как непреложная историческая истина.
Мы предлагаем рассмотреть несколько примеров таких «открытий».
СЕБЕЖ И ПАН СТРЫЙКОВСКИЙ
Есть на юге современной Псковской области город Себеж. На сайте города можно прочитать следующее: «Впервые упоминается в летописи под 1414 годом». В другом сборнике местных «краеведов» можно почерпнуть более «глубинные» представления о начале города:
«Себеж XV в. - типичная псковская дерево-земляная крепость, расположенная на высокой мысовой площадке так называемого Замка, была выстроена на Замковой горе скорее всего в начале XV в. (около 1406 г.) как военный форпост Пскова. Крепость была сторожевой, пограничным форпостом, все население которого, скорее всего, составлял гарнизон пришлых псковичей. И если верить сообщению Литовской «Жмойтской хроники» 1427 г., городское поселение выходило за пределы Детинца на верхней площадке полуострова…. После завоевания Литвой и после мирного договора гарнизон должен был покинуть крепость или же сменить занятия на мирные. Городок превратился в окраинное местечко Литовского государства. Крепость была восстановлена после пожара 1414 г.»
Прочитав эти откровения, хочется узнать, откуда все эти познания, ведь ни в одной псковской, новгородской, московской, как и других русских летописях, а также в документах нет упоминаний о Себеже ранее 1535 года. Ни одного!
Значит, информация находится в польско-литовских источниках. Итак, в тексте местных «знатоков» упоминается «Хроника Литовска и Жмойтска», которая на самом деле написана только в XVIII веке, причем не просто написана, а скомпилирована из нескольких более ранних документов. Основным и базовым источником этой Хроники послужила работа польского историка XVI в. М.Стрыйковского «Кройника», которая была им создана в 1570-х годах (во время Ливонской войны) путём объединения и переработки разных отрывочных сведений и разнообразных летописей. Как неоднократно замечалось другими историками (И.Данилович, Н.Н. Улащик, Е.Карский и др.), Стрыйковский часто допускал ошибки в датах и событиях, убирал политически невыгодное и добавлял что-то от себя. Другая особенность этого произведения заключается в том, что про некоторые события он писал в стихах собственного сочинения. И вот именно в этой «Кройнике» под 1414 годом действительно впервые упоминается город Себеж.
Однако что это за упоминание? И.И. Лагунин в своей статье на эту тему не удосужился полностью привести цитату из сочинения Стрыйковского. А мы даем такую возможность. Извините, даем копию из книги 1846 года на польском языке:
Теперь смотрим тест, который напечатан в «Хроніке Литовська й Жмойтська» (ПСРЛ т.32):
«Року 1427. Витолт, великий князь литовский, постановивши з кролем Ягейлом порядок христианский в Жомойти, зобрал войско, посполитое рушене, з литвы и з руси a переправившися през Двину реку у Друши облегл напервей Сабож, замок и место Псковское, бо в той час псковяне, не маючи над собою князя, волно собе жили, як панове, и судилися сами, a московскому князю и крижаком листанским для сполных границ и купецтв завжды были прихилнейшими и часто им помогали против Литве; пре то Витолт усиловал псковян под ярмо свое подбити. A так, взявши Сибеж замок през подане, облегл другий замок псковский, Перхову ; под которым месяцей стоял шесть. Потым псковяне, видячи упор его усиловъный , a не могучи войску литовскому противитися, доброволне поддали ся з местом Псковом и зо всем князством Витолтови, и голд ему на кождый рок доступили платити, a то их была дань: 5000 червонных золотых; фризов немецких, котрых доставали з Нарвы, пристани своей листанской; 50 футер всяких и шкур зверинных, каждого зособна по полсорока; вовков, до того медведев, рисев, лисов , соболей, кун, белок, горностаев по сороку . A вложивши тую дань на псковян и голд, и старосту над ними преложил князя Юрия Носа , a потым з готовым войском тягнул до Великого Новгорода. Видячи новгорожане, же ся ему Псковь не оперся, …»
Нам кажется, что идентичность текстов налицо, только вот годы указаны разные. Прежде чем будем выбирать дату, попробуем определить, насколько это описание соответствует реальности. Для этого рассмотрим русские летописи, упоминающие о нашествиях Витовта в этот период времени (1414 - 1427 гг.).
Открываем Псковскую летопись - Строевский список:
«В лето 6914 (1406) индикта в 14 Приде поганый отстоупник правыа веры христьанскыа неверник правде крестному целованию князь Витофт Лиовскии и повоевав Псковьскоую волость, и город Коложе взя на миру..»
«В лето 6922 (1414) Псковичи поставише город на Опочке над Великою рекою»
«В лето 6934 (1426). …князь Витовт Литовски мир разверзе с Псковом… Прииде прежде к городу Опочке и лезшее оусердно к городу велми… А в соуботу поде к Вороначу … а посоулиша князю Витовту 1000 рублев..»
Воронич
В лето 6936 … князьВитовт Литовский нача нелюбяя держати на Новгород… приде первее к Вышегороду стоял две дни и две нощи и поиде от него к Порховоу…»
Новгородский летописец (новгородская летопись Комиссионный список, аналогичная запись и в летописи Авраамки) дает уточнение:
«В лето 6936 приходил князь Витовт к Порхову ратью и порховици кончаша за себе 5000 серебра. И тогда прииха владыка Еуфимеи к Порхову с послы новгородскими и доконца Витовту другую 5000 серебра а шестую тысяцу на полону.»
Порхов
А про нападение Витовта на Воронач написано очень коротко:
«В лето 6934 Стоя Витовт под Вороначом 3 недели ратью и отъиде не взя.»
Итак, получается, что в псковской и новгородской летописях про Себеж нет ни слова, но упоминается крепость Опочка, которая была построена в 1414 году, также упоминаются в 1426 году псковские пригороды Воронач, Котельно, Велье, Врев, но нигде нет никакого Себежа.
А что говорят литовские хроники, которые были написаны до 1535 года? В так называемой Супрасльской рукописи, которая была переписана в 1520 году, а напечатана стараниями И.Даниловича в 1827 году, также нет ни одного упоминания о городе Себеж. Нет Себежа и в летописи называемой «Хроника Быховца» (ПСРЛ, том 32), аналоги которой послужили одними из первоисточников для М.Стрыйковского. Здесь угадывается уже знакомый нам текст:
«Затем …. князь великий Витовт собрался со всеми своими силами и пошел на землю Новгородскую и стал под городом Порховом, и стоял под Порховом шесть месяцев и, не добыв города, пошел по земле Новгородской и Псковской, казня, сжигая и пленя.
И на следующий год великий князь Витовт пошел под города псковские и взял города псковские — Велиж, Красный город, и псковичи, не желая, чтобы он больше землю их разорял, прислали своих послов к великому князю Витовту с тем, чтобы он был у них государем, намереваясь быть у него в послушании / и выход ему давать каждый год, и наместника его принять к себе. И князь великий посадил наместником у них князя Юрия Пинского, по прозванию Нос, а сам со всеми силами пошел к Новгороду. И новгородцы, видя, что псковичи ему…»
Обратите внимание: в этой летописи вместо Себежа упомянут Велиж, что похоже на ещё больший абсурд, как может показаться на первый взгляд. Однако если учитывать, что текст летописи переводился с русского на польский, а затем снова на русский, то, может, произошла обычная трансформация названия и вместо «Велиж» надо читать Велье? А как же тогда псковский Красный город? Красногородск, Красный город был основан только в 1464 году, спустя 34 года после смерти Витовта, и он физически не мог его брать, поэтому, скорее всего, и здесь ошибка при переводе названия. Однако какой город польсик историки переназвали «Червоным» мы пока не знаем.
После прочтения всех этих источников можно догадаться, откуда взялся Себеж у Стрыйковского. Он не понимал, как в летописи мог оказаться в числе псковских пригородов Велиж, который никогда не был псковским городом и да и находится он в другой стороне. Поэтому он посчитал это название ошибочным и подобрал близкий по созвучию пограничный город, который принадлежал в XVI веке русским – Себеж. Ситуацию с этим названием усугубил и тот факт, что Стрыйковский, судя по всему, плохо разбирался как в русской географии, так и в походах Витовта на псковские и новгородские земли.
А у нас эту ошибку польского поэта-историка теперь включают во все справочники, повторяют в газетах и даже серьёзных статьях, не задумываясь о том, что они озвучивают фрагмент текста, где ошибка сидит на ошибке и ошибкой погоняет. Посудите сами: в тексте хроники Стрыйковского под 1414 годом объединены как минимум два разных нападения Витовта - 1426 года на псковские земли и 1428 года на новгородские, он и новгородскую крепость Порхов называет псковским пригородом. Кстати составитель «Хроніки Литовська й Жмойтська» это несоответствие дат увидел, но полностью переделывать текст уже не стал, видимо, статус не позволял.
РЮРИК И КОРЕЛА
«Приозерск – один из древнейших городов России. Впервые он упоминается в письменных источниках как город Корела: в летописи, составленной в конце XVI – в начале XVII в., отмечается, что именно в Кореле в 879 г. был похоронен сам князь Рюрик – родоначальник династии Рюриковичей. Это был важный торгово-военный и религиозно-культурный центр на территории, где обитало летописное племя корела.»
Так написано на сайте города Приозерска, а в самом городе около крепости установлен памятный камень, где высечено:
«Лето <879 г.> умре Рюрик в Кореле в воине, тамо положен бысть в городе Кореле»
Корела
И что же, спросит читатель? Раз летопись, значит, так оно и есть. Летопись – это, конечно, хорошо, но не каждая бумага является летописью. Все списки летописей, в которых фигурирует история с Рюриком и Корелой, оказались взаимосвязаны, поскольку в них есть указания, откуда брался текст. Первоисточником этой выдуманной истории оказалась рукопись, написанная в 30-х годах XVII века. Подробно про эти летописные списки, а также о возможной причине появления этой истории про Рюрика (в качестве одного из агументов для переговоров со шведами) сказано в статье В.К. Зиборова. Но такой анализ не удовлетворяет апологетов Рюрика, они пытаются «завлечь» на свою сторону историка Бестужева-Рюмина, который еще в XIX веке обратил внимание на фразу про Корелу в "Вивлиофике" Новикова. Однако и здесь эти «краеведы» допускают ошибку: в тексте у Новикова нет речи о городе Кореле, там говорится о территории.
Любопытен и такой «аргумент» «открывателей древнего города Корелы» как «замалчивание Рюрика» в духе «Новой хронологии» Фоменко – мол, о Рюрике нельзя было писать и «только со сменой династии Рюриковичей пал запрет на включение в государственные документы фактов, которые, вероятно, по мнению представителей этой династии, "порочили" её родоначальника Рюрика». Странно, откуда такие мысли приходят в голову, ведь Иван Грозный, наоборот, очень гордился Рюриком и этим родством на многих переговорах козырял. Кстати, если бы эта «идея с Рюриком в Кореле» была известна Ивану Грозному, то он обязательно ее использовал бы в переговорах со шведами, примеры таких летописных корректировок известны в различных странах. Однако мы не будем уделять внимание всем подобным «доводам» приозерских краеведов, основанных на вольных трактовках, а попытаемся обратить внимание на другой факт, о котором они забывают. Дело в том, что ни в одной летописи, ни в одном документе не упоминается город Корела ранее 1295 года. Как только город появился – сразу он стал упоминаться в летописных сводах. Новгородская летопись младшего извода пишет:
«Лета 6803 (1295) Поставиша Свея воеводою своим Сигом город в Кореле; новгородцы же шедши город розгребоша а Сига убиша не пустиши ни мужа»; «В лето 6818. Ходиша новгородци в лодиях и в лоивахъ в озеро идоше в реку Узерву и срубиша город новъ на порозе, ветхыи сметавши»
Замолчать в летописях укрепленный город на подконтрольной территории нереально, а вот не упоминать рядовое поселение, которых были многие сотни, вполне возможно.
Итак, отбросив выдумки XVII и XXI веков, надо констатировать факт: первое письменное упоминание города Корела относится к 1295 году. Не понимаем, зачем «краеведам» и местным властям сомнительную гипотезу, выдуманную в начале XVII века, выдавать за исторический факт?
ХИЙТОЛА
Подобный пример с лже-датой есть и в соседней Карелии, практически рядом с Приозерском. Почти в центре поселка Хийтола, у перекрёстка дорог, установлен памятный камень с указанием, что Хийтоле в 1996 году исполнилось 600 лет. Откуда такая дата? Оказывается, местные краеведы ссылаются на летопись, в которой сказано:
«В лето 6904 (1396) …того же лета пришедше Немци в Корельскую землю и повоеваша 2 погоста: Кюрьескый и Кюлоласкый, и церковь сожгоша; и князь Костянтинъ с Корелою гнася по них, и языкъ изима и присла в Новъгород». Прочитав это известие, удивляемся: а причем здесь Хийтола? Кюрьескый погост идентифицируется как Кирьяжский, а «Кюлоласкый погост» к 1500 году перестал быть самостоятельной административной единицей и вошел в состав Кирьяжского как «Кулласкаа перевара» (т.е. волость) где и находилась деревня «Кюлолакша над лахтою надъ Кюлолакшскою» в 16 дворов, на берегу современного залива Расинселька, под горой Маямяки, напротив, через залив деревни «Тиврола» (современная Тиурула) в 28 дворов.
То есть это летописное упоминание относится совсем не к Хийтоле, а к населённому пункту, который перестал существовать только в советское время. Но это ещё не всё. Оказывается, современный поселок Хийтола ошибочно отождествляют со старой Гитолой, которая упоминается в Переписной книге Водской пятины в 1500 году и на земле которой жили и работали пять семей. А находились их земельные наделы около современного озера Хитоланъярви (старое Гиярви).
Карта Гитольского кирхшпиля 1803 год
Судя по карте 1803 года, одна деревня находилась на северо-западном берегу озера, а другое поселение - на южном берегу, на месте современного поселка Куликово, где находилась и деревянная Гитольская кирха (лютеранский приход был образован в 1637 году), построенная в 1795 году. На месте же современного поселка Хийтола в начале XIX века находились небольшие деревушки Райваттала и Сисионмяки.
Карта 1832 года
Тот населенный пункт, который теперь нам известен под названием Хийтола, появился как посёлок при железнодорожной станции, построенной в 1890-1893 годах на железной дороге Антреа (Каменногорск) - Сортавала.
Вот и получается, что и камень не там лежит, да и надпись на нем не соответствует действительности.
Жаль, что современные «краеведы» не любят и не хотят разбираться в истории, им все древности подавай, да сенсацию пожирней.
Александр Потравнов, Татьяна Хмельник
