Культ забора

  В последние годы уже утихли споры – передавать или нет верующим церковные здания, представляющие собой архитектурную ценность. Храмовые постройки, состоящие на учете как памятники истории и культуры, государство передает церкви охотно, буквально пачками, что иногда заставляет думать о элементарном желании свалить заботу о проблемном здании на чужие плечи.

Да какие ж они чужие, воскликнете вы! Для церковных нужд эти здания возведены, церковью должны и использоваться. В принципе, правильно, только вот изъянов у этого постулата в современной российской жизни предостаточно. Да, РПЦ (а почти все передаваемые храмы «уходят» к ней, за редким исключением в виде сектантов или протестантов).нынче бедностью не страдает, гонениям не подвергается, наоборот, теперь модно жертвовать на церковь тем или иным способом, а чиновники с депутатами наперебой толпятся у алтаря – то ли грехи замаливают, то ли пиар себе обеспечивают.

  Но чем дальше от столиц, тем беднее приходы, тем несчастнее храмы и пронзительнее нужды причта. Например, можно было наблюдать в приильменских церквях – и не так это далеко от блещущего куполами (но не деньгами) Великого Новгорода! – радость батюшек и старост по поводу пары кузовов ольховых дров, самых дешевых и нежарко горящих. Крыши протекают, фундаменты отмокают, интерьеры ветшают и осыпаются. Ценные иконы – если таковые еще остались в храме – плачут слезами сырости, а вовсе не мироточат. А порой эти иконы просто украдены – причем варварски, грубо, с выламыванием части стены и подкопом под пол, как это было, например, в знаменитой псковской церкви в Теребенях, где поится прах родителей фельдмаршала Кутузова.

   Сельские батюшки только руками разводят: денег-то нет. Ни на охрану, ни на отопление, ни на ремонт, не то что реставрацию. И пеняют государству: мол, если это памятник такой крутой, что аж в федеральный реестр попал, почто же государство самоустранилось и бросило здание на произвол судьбы? Но почти никто из них не ответит на вопрос – чем вы, простите, думали, когда брали здание храма на баланс РПЦ? Государство умыло руки, РПЦ хватает гламурных объектов по туристским столицам, за каждой деревенской церковью в глуши не уследишь, пусть она хоть трижды памятник.

   А по епархиям – и это никакой не секрет! – жалующимся сельским священникам отвечают примерно так: кормитесь сами, как можете, на требах, ремонтируйтесь тоже сами, вам главное – поддерживать исправный вид храма, чтобы там можно было отправлять богослужения, и если добротность будет соблюдена за счет утраты каких-то архитектурных и исторических достоинств – Бог простит. Иллюстрацией к этой инструкции может служить нынешний вид Спасо-Преображенского собора в крепости Копорье. Да, он был полуразрушен – впрочем, как и сама крепость. Теперь его восстанавливают: наращивают стены дырчатым кирпичом, а сверху взгромоздили крышу «домиком», покрытую зеленой металлочерепицей. При этом «реставраторы» клянутся и божатся, что все делается исключительно ради удобства прихожан, которым раньше негде было молиться, а вот теперь будет где, и внешний вид церкви никакого значения не имеет, была бы вера. В результате на памятник федерального значения, благородную крепость Копорье, можно нынче смотреть без содрогания только с того ракурса, где стены закрывают этот зеленый, как тоска, кошмар.

   Возвращаясь к интерьерам и иконам, нельзя не вспомнить постоянные требования вернуть иконы из музеев, изъятые при безбожной власти. Оно бы и правильно, ведь икона – не только произведение искусства, а и предмет культа, созданный именно для культа, а не для светского «потребления». Но пока что очень редко какой храм может обеспечить старой иконе именно тот режим содержания, при котором она не страдает. В музеях поддерживается температурный и влажностный режим, особое освещение, никакой, упаси боже, свечной копоти, не говоря уже об охране. Конечно, из музеев тоже крадут, но значительно реже, чем из церквей. Ведь за последние лет десять на Северо-Западе обобрали чуть ли не все церкви, где было что взять!

   По этому поводу один священник из деревни Болчино на Псковщине решил проблему кардинально: он обнес церковь по периметру настоящей крепостной стеной, так что его храм, тоже памятник истории и культуры, оказался недосягаемым прежде всего для желающих его сфотографировать, потому что для вора эта стена с выпадающими кирпичами (качество такое) – плевое препятствие. В наглухо запертых воротах – звонок, на который все равно никто не выходит, а на сайте церковного старосты сообщается, что верующих в деревне не осталось, поэтому в храм никто не ходит и все ценные вещи из церкви увезены в новодел райцентра Дедовичи. Стоило, право, забор городить…

  Так что делать-то? Государству вернуть храмы? Но во многих уже организованы приходы, состоящие часто из небогатых людей, которые не могут скинуться на храм, а духовная потребность в церкви есть, нельзя человека этого лишать. Заставить РПЦ содержать все свои здания? Но государству не с руки ссориться с самым главным своим нынешним союзником в борьбе с энтропией (или свободой – кто как прочтет). Нет механизмов воздействия на церковь, это государство в государстве. 

   Поэтому должен быть разумный компромисс – или сотрудничество, как хотите. Церковное здание – собственность церкви. Но светское государство, которому дороги его архитектурно-исторические ценности, должно напару с церковью нести ответственность за эти ценности, обеспечивать реставрацию, охрану, содержание памятников истории и культуры, которые уродились храмами. Или храмов, которые потом были причислены к лику памятников истории и культуры. Неважно, как это назвать. Главное, чтобы за каждый памятник отвечал кто-то конкретный. Отвечал деньгами и свободой, потому что отвечать совестью нынче уже не заставишь за почти полным вырождением оной.

Татьяна Хмельник 

АПРЕЛЬ 2009 ГОДА