ЛЮБЯТОВСКОМУ КРЕСТУ НАШЛИ РОДИНУ

КАМЕННЫЙ КРЕСТ, ПЕРЕМЕЩЁННЫЙ ИЗ ПОРХОВСКОГО РАЙОНА В ПСКОВ, НАШЁЛСЯ БЛАГОДАРЯ МОНИТОРИНГУ ТЕРРИТОРИИ
       Каждый год у нас на Северо-Западе пропадают каменные кресты. Пропадают обычно с концами, и мы можем только догадываться, кто и зачем их украл. Именно украл – потому что перемещение историко-культурных ценностей, каковой являются практически все каменные кресты до XIX века, без разрешения органов охраны памятников и археологических исследований есть самоуправство, которое можно назвать только воровством, то есть когда некто тайно берёт чужое.
     О том, почему такое возможно, мы уже писали и повторяться не хочется, желающие могут узнать об этом здесь. Пока у археологов нет денег на мониторинг территории, а у чиновников нет желания выполнять свои должностные обязанности, за которые они получают бюджетные деньги, велик риск периодического появления разных «спасителей бедных крестов», которые таскают артефакты как огурцы с чужой грядки.
      Вероятность обнаружения пропавшего креста в целости и сохранности невелика. Кто-то стаскивает кресты в школы и музеи, кто-то вмуровывает их в стены новодельных церквей или расставляет рядком у храма, кто-то волочит к себе на дачу и мечтает организовать «музей крестов». Поэтому мы, внося объекты в формирующийся кадастр каменных крестов Северо-Запада, всегда выясняем происхождение креста на данном месте. Часто оно бывает неродным, то есть крест перемещали, порой неоднократно. Найти по возможности исходное место нахождения каменного креста – одна из наших задач, причём она, пожалуй, самая сложная из всех, которые возникают при работе с этими объектами.
     На днях у нас случилась нечаянная радость. Обнаружился пропавший лет пять назад большой крест с подпятным камнем. Ещё в декабре 2011 года, обследуя окрестности Никольской церкви в предместье Пскова, мы обнаружили там совершенно нехарактерный для Пскова крест. Два других креста у церкви, отмеченные в Кадастре памятников Псковской области, были вполне традиционными: один изборский, сильно повреждённый, другой гранитный поздний. Третий был вовсе чуждым здесь: большой – высотой не менее 120 сантиметров, - из красного песчаника, он имел совершенно непсковские очертания, такие кресты доводилось видеть и в Новгороде, и далее по Новгородчине к Твери. Тем более материал: красного песчаника такой толщины и крепости в окрестностях Пскова нет. И если маленькие крестики теоретически можно сделать из валунного материала, то песчаниковых валунов такого размера просто не водится.

Дъякон Никольской церкви рассказывает...

    Крест был установлен и зацементирован на берегу реки Псковы, а его подпятный камень, тоже весьма характерного вида, лежал рядом. Прояснить происхождение креста взялся дьякон Никольской церкви – он знал это со слов священника отца Владимира (Владимира Андреевича Попова). Якобы сей артефакт был вывезен из Пушкиногорского района, где он валялся при дороге, никому не нужный и забытый. Ну а раз крест был при дороге, стало быть, он придорожный. (Гениальное заключение, на которое скоры не только священники, но и разнообразные краеведы.) А здесь, в Любятове, крест поставили хорошо, на видном месте, у реки, чтобы всякий ему мог поклониться. В рассказе фигурировали ещё какие-то казаки, которые крест то ли подобрали, то ли нашли, то ли он им явился самоходом, но эту подробность, вероятно, можно опустить как не слишком существенную и весьма туманную.
    Перетряхнув в уме, по карте и по археологическому кадастру весь Пушкиногорский район, мы не смогли найти родину любятовского креста. Ни одно из мест, где в обозримой истории водились кресты, не годилось на эту роль по разным, но веским причинам. И тут мы вспомнили, как горевал Борис Харлашов, археолог, нынешний замдиректора по науке Псковского музея-заповедника, по поводу пропажи несколько лет назад своего любимого креста.
     Крест стоял в деревне Большие Пети Порховского района возле старой дороги, которая нынче стала просто деревенской улицей. Возвышался он прямо возле домов, у всех на виду. Никогда не валялся, никто его не пытался никуда свернуть. Опрошенные нами местные мужики сказали, что крест был из «красного гранита» (так его и Харлашов записал в кадастр) и что лет пять назад приехал некто с автокраном и забрал крест «в музей». Во всяком случае, слово «музей» мужики разобрали точно. Но в музеях петинский крест не появлялся – мы знаем все псковские музеи и их содержимое (на предмет каменных крестов). Грешили мы на художника Стройло, любителя крестов (см. ссылку), но в данном эпизоде бедный художник не при чём, правда, остальные сорок с гаком крестов как были им «позаимствованы» с местности, так туда и не вернулись.
     Предчувствуя удачу, с бьющимся сердцем мы пролистали перечень объектов Порховского района, где был зафиксирован пропавший крест. Данные обмеров совпали, как совпали рисунок на кресте и выемка на верхней лопасти. Это он! Так что если и были казаки, то это были казаки-разбойники, которые среди бела дня утащили крест из весьма населённой деревни на весьма проезжей дороге, оставив местным жителям только ложный след в сторону некоего «музея». Впрочем, местные совершенно не рыпались: барское дело, пусть везут, куда надобно. Надо сказать, что такой номер не везде прошёл бы. Мы знаем несколько деревень на Псковщине, где жители давали решительный отпор любому посягателю на их ценности.
     В общем, всё хорошо. Крест нашёлся, правда, его нога заляпана цементом, будучи вырвана из подпятного камня, но ведь даже камень не пропал. Всё на месте (другое дело, что не на своём). Остался только осадочек: доколе можно будет таскать кресты по всей округе, полагая их своей собственностью, или взяв на себя право решать, где им будет лучше?
     Зато у нас – при живом кресте – появилась возможность попытаться решить очередную головоломку. Ведь и в Петях крест, надо полагать, был неродной. Его привезли, скорее всего, с Новгородчины. Когда, откуда именно, кто заказал эту работу? Нет никакой гарантии, что нам удастся получить ответы на эти вопросы, но не попробовать их получить – это для нас неприемлемо.
Татьяна Хмельник, Александр Потравнов