О КАМЕННЫХ КРЕСТАХ В Д.СТАРЫЕ СМОЛЕГОВИЦЫ
В 2018 г. в историко-краеведческом альманахе "Истоки. Из истории Яблоницкой земли" была опубликован статья В.Б. Панченко и И.А. Фёдорова "Культовый комплекс в деревне Старые Смолеговицы – к изучению каменных крестов Волосовского района". Мы заинтересовались этой работой, после прочтения которой у нас возникли вопросы и принципиальные замечания к её содержанию. Не станем заострять внимание на всех проблемных местах статьи, а поговорим только о самом серьёзном, на наш взгляд.
Для начала приведём цитату из заключительной части работы: "Пока что рано делать какие-то выводы о происхождении крестов из д. Старые Смолеговицы". Мы полностью согласны с этим утверждением, поскольку полной и достоверной информации действительно мало. Именно поэтому очень важно изучать всю совокупность имеющих отношение к исследуемому вопросу известных фактов, проанализировать и рассмотреть различные гипотезы, которые могут их непротиворечиво объяснить. В случае же появления новых, ранее не известных сведений следует разобраться, какая гипотеза способна их объяснить без дополнительных условий и предположений, и, в случае необходимости, внести соответствующие коррективы.
Увы, но в представленной статье мы не увидели ни объективного анализа, ни краткого рассмотрения возможных версий того, что могло происходить с каменными крестами на исследуемом месте. Вместо этого читателю представлена достаточно настойчивая попытка обосновать лишь одну точку зрения, которой придерживаются авторы работы. Это наглядно демонстрируется практически в самом начале статьи: "Различное местонахождение каменных крестов объясняется разными причинами. В деревнях, скорее всего, сохранились каменные кресты, изначально установленные по обету (по аналогии с деревянными крестами они должны быть довольно высокими и массивными). Так же в настоящее время на территории поселений могут оказаться и кресты, перенесенные с могильников после уничтожения последних распашками или археологическими раскопками конца XIX века."
Странно, когда главной причиной появления крестов в населённом пункте - "по обету" - оказывается та, который не имеет документальных подтверждений на рассматриваемой территории. При этом подтверждаемая многочисленными свидетельствами и документами причина "перенесенные с могильников" (орфография авторов сохранена) оказывается второстепенной. Кроме того, даже самое первое утверждение не является доказанным, поскольку на схожих по своим географическим признакам местах могли ставить каменные кресты по разным причинам, а кресты, установленные по одной и той же причине, могли ставить в разных местах. Поэтому точнее было бы сформулировать этот тезис несколько иначе: различное местонахождение некоторых каменных крестов может объясняться разными причинами.
Безусловно, любой исследователь имеет право высказывать гипотезы и делать предположения. Однако их желательно не только подкреплять фактами, выявленными закономерностями, но и сравнивать заявленное с точкой зрения других исследователей. Пока что, кроме ссылки на известие об установке в Архангельской губернии каменного креста в память о болезни, случившейся в 1823 году, и сравнения с деревянными крестами и часовнями, других аргументов в пользу изначальной "обетности" каменных крестов на Ижорской возвышенности мы не увидели.
Нам известно о существовании более 1500 каменных крестов на территории России и ни в одном случае мы пока не сталкивались с выявленным или подтвержденным фактом установки такого креста именно по "обету". Есть очень нетривиальные примеры с весьма специфическими надписями, которые, при ряде допущений, теоретически можно было бы отнести к этой категории, но и здесь нет однозначных трактовок. Поэтому у нас есть все причины сомневаться в достаточной обоснованности гипотезы об изначальной установке некоторых каменных крестов по "обету".
На наш взгляд, нужно начать с ответа на вопрос: имеются ли внешние различия у каменных крестов разного функционального назначения? И если они обоснованно выявлены, то дать их описание. В рассматриваемой статье нигде не даны специфические внешние особенности "обетного" каменные креста. Указано только, что он должен быть высоким и массивным (по аналогии с деревянным). Но под это определение в Старых Смолеговицах подходят только два объекта, тогда как остальные обломки, которые представлены на ил. 21, оказываются в 2—3 раза меньше, а значит, не подходят под заявленное определение.
Один из больших крестов со следами свежего скола лопасти. Фото 2015 г.
В другом месте этой же статьи выявляется ещё один критерий "обетности": подпись с указанием имени. То есть в каждом случае предлагается свой критерий, позволяющий хоть как-то обосновать личное убеждение В.Б. Панченко в обязательной "обетности" выбранного ею объекта. Складывается такое впечатление, что мы как будто сталкиваемся с неким подобием "обета по обетности" в результате которого эту, кем-то много лет назад высказанную идею, теперь старательно пытаются приспособить практически к каждому более-менее подходящему каменному кресту.
На наш взгляд, подход к оценке функционального назначения исключительно через его габарит ошибочен: размер каменного креста зависит не только от желания и платёжеспособности заказчика, но ещё и от характеристик исходного материала. Не из каждой известняковой плиты (или валуна) можно сделать большой крест. Даже если нашлись подходящий материал и достойный заказчик, то это не означает, что всякий большой крест обязан быть "обетным". Каменные кресты больших размеров хорошо известны в том числе и на Псковской земле, где они тождественны крестам меньших габаритов с многочисленных захоронений. Так и в случае с обнаруженными обломками крестов в Смолеговицах: они по своим внешним признакам (форма, изображение, сакральная формула) тождественны крестам, обнаруженными на могильниках и захоронениях Ижорской возвышенности и близлежащих территорий. Нельзя делать и вывод об "обетности", исходя из вырезанного на кресте имени - хорошо известны примеры артефактов с указанием имён, обнаруженные на захоронениях.
В небольшой статье нет возможности детально объяснить все особенности изучения каменных крестов, поэтому более подробно об этом можно прочесть в нашей книге "Безмолвные стражи прошлого. Монументальные каменные кресты".
Нас настораживает то, что Панченко и Фёдоров не всегда разделяют первичное использовании каменного креста и вторичное, которое отмечается спустя многие сотни лет после его изготовления. Зачастую складывается впечатление, что авторы делают выводы о функциональном назначении объекта только на основе поздних данных - этнографических наблюдений и записок XVIII—XIX вв.
Мы убеждены, что так делать нельзя. Приведём простой пример. Если в 1920-е годы в старой церкви был организован гараж или автомастерская, то это ведь не даёт повода говорить, что существуют "гаражные" или "авторемонтные" церкви. Однако часто именно такая логика прослеживается в различных публикациях о функциональном назначении каменных крестов. Поэтому при определении назначения конкретного каменного креста необходимо иметь убедительные аргументы, основанные на аутентичных доказательствах и серьёзных фактах, а не на рассказах из серии "300 лет спустя". И ещё одна особенность, о которой мы неоднократно писали: сам по себе крест уже по определению является символом спасения и объектом поклонения: «Ибо образ получает название первообраза, равно как и поклонение. Посему мы и называем всякое изображение креста крестом, и, поклоняясь животворящему Кресту, припадаем к Нему» (Фёдор Студит). Поэтому доля определённой культовости будет присуща практически каждому месту, где находится крест (каменный или деревянный).
В связи с этим, одно из важных условий, которое позволяет приблизиться к пониманию назначения и времени изготовления каменного креста, - это выявление статуса его местонахождения, а именно: насколько то место, где он был обнаружен, может быть первоначальным местом его установки. Если же место не изначальное, то попытаться понять, когда объект там мог появиться и по какой причине.
В 2016 г. в Старых Смолеговицах, практически в центре деревни, около сохранившихся каменных крестов В.Б. Панченко и И.А. Фёдоров, судя по их официальным статьям, проводили археологические раскопки. (Наши фотографии говорят о том, что какие-то земляные работы в этом месте проводились уже в 2015 году ).
Бывшая часовня в д.Старые Смолеговицы. Фото декабрь 2015 года.
Краткие сведения о результатах этих раскопок даны в рассматриваемой нами статье, откуда и приведём цитату: "Также выяснилось, что на частной территории, вплотную прилегающей к исследуемой местности, находятся (не insitu) шесть фрагментов каменных крестов. ... Несомненно, исследованный культовый комплекс подвергался разрушению несколько раз, о чем свидетельствует характер залегания находок, иллюстрирующий переотложенность слоя в шурфе, наличие в нем мусорных ям и разрушенные и перенесенные с мест первоначальной установки каменные кресты." В этом отрывке для пущей убедительности в разрушениях не хватает разве что упоминаний проклятых половцев и печенегов.
Итак, результаты раскопок однозначно показали: обнаруженные каменные кресты и их обломки перенесены из другого места. В подобных случаях просто невозможно определить, на какое расстояние были перенесены объекты - на 1 метр или на 10 километров. Ещё важно подчеркнуть, что особенность залегания находок позволяет предположить не только то, что памятник "подвергался разрушению несколько раз", но и то, что перенос обломков мог происходить на протяжении некоторого периода времени, т.е. не за один раз. Мы считаем, что при таком результате раскопок авторы должны были рассмотреть все возможные гипотезы - откуда и когда могли быть перенесены эти объекты.
Однако Панченко и Фёдоров уже изначально решили, что кресты были ранее установлены в этом месте и "по обету", а значит, единственно правильный вариант заключается в том, что "культовый комплекс" могли разрушать несколько раз. На наш взгляд, это объяснение не только не является единственно возможным, оно ещё и весьма спорно. Чтобы его обосновать, нужны дополнительный аргументы, которых также не оказалось.
Первые сведения о часовне в Смолеговицах фиксируются в документах 1732 г.: "На котором месте и при шведском владении часовни бывали, крест был поставлен до его строения, потом он Митрофанов, и ставил на то смотря, во имя Иоанна Богослова" (Платонов, с. 261). Из этого отрывка непонятно, о каком кресте идёт речь - о деревянном или каменном. В любом случае, здесь упоминается всего один крест (по мнению Е.В. Платонова, он был деревянным). И ни о каких других многочисленных каменных крестах на месте часовни или около неё речи нет вообще. Поэтому для утверждения, что кресты находились на этом месте до постройки часовни в 1710 г., нет никаких документальных свидетельств. Не подтверждают этого и данные археологических раскопок.
Часовни нет на планах деревни 1854 г., но на картах 1860-х гг. она уже появляется. Есть она и в списках населённых мест Санкт-Петербургской губернии по сведениям 1862 г. В 1887 г. в Историко-статистических сведениях о С.-Петербургской епархии в Ястребинском приходе зафиксированы часовни в деревнях Городня (во имя Тихвинской Божией матери), Ястребино, Недоблицы, Ветки и Среднее Село во имя св. Николая Чудотворца. Ни часовни, ни каменных крестов в Смолеговицах (как в Старых, так и в Новых) не отмечено. При этом указывается, что в Смолеговицах есть сопки, которые считаются "шведскими могилами".
На более поздних картах, включая подробную топокарту 1930-х гг., ни часовня, ни каменные кресты в Старых Смолеговицах не обозначены.
В связи с этим обратим внимание на упоминания о каменных крестах в Старых Смолеговицах в документах XIX в. Первое сообщение появились в Журнале Министерства внутренних дел в 1838 г. (№ 4), его приводят Панченко и Фёдоров. Второе сообщение было опубликовано А.А. Де Ла Гарде в 1842 г. и оно практически повторяет первое, но с некоторыми подробностями:
В этом сообщении ничего не говорится ни о часовне, ни о точном месте расположения каменных крестов в деревне. Позже - в 1919 и 1927 гг. - каменные кресты отмечались на "деревенском кладбище" в Смолеговицах.
Но В.Б. Панченко и И.А. Фёдоров решили, что во всех этих письменных упоминаниях речь идёт исключительно о том месте, где они проводили раскопки в 2016 г. Рассмотреть версию о том, что в этих сообщениях речь шла о совершенно другой части деревни, где с не меньшей вероятностью могли находиться указанные каменные кресты, они даже не захотели. Странное решение, поскольку авторам статьи одно из альтернативных мест хорошо известно – средневековый могильник на северо-западной окраине Старых Смолеговиц. В 1881 г. Ивановский здесь раскопал 45 курганов, при этом в 35 из них он не обнаружил ни одного предмета, а в 1985 г. фиксировались остатки всего 13 насыпей. Кстати, на Ижорском плато старые могильники во многих случаях продолжают выполнять функции деревенских кладбищ до сих пор и не все они отмечены на картах в этой роли. Безусловно, к анализу документов надо подходить критически, но это не означает, что следует исключать из исследования рассмотрение и других, не менее аргументированных интерпретаций.
Упоминание о крестах на кладбище Панченко и Фёдоров отметают: "Наши исследования показывают, что никакого кладбища (за исключением средневекового могильника, находившегося с другой стороны шоссе, ведущего в Молосковицы в деревне не было, а погост находился в с.Ястребино...". При этом, судя по всему, под исследованиями понимаются проведенные около бывшей часовни раскопки на площади около 11 квадратных метров. Итак, старый могильник упомянут. Так почему не предположить вероятность первоначального расположения части каменных крестов на средневековом могильнике, откуда их (обломки и целые) могли потихоньку переносить к часовне в центре деревни? Удивительно, что авторы теоретически допускают такую возможность для других населённых пунктов, а вот в этом не хотят об этом даже думать. Кстати, в соседней деревне - Беседе - практически так и было сделано, причём не так уж и давно: в центр посёлка, к вновь выстроенной часовне-голбцу свозили кресты, найденные в ближайшей округе. Аналогичный пример известен и в Домашковицах, где в начале ХХ в. несколько крестов вмуровали в стены часовни. Бывали подобные случаи и в других местах. Поэтому нельзя исключать, что многочисленные обломки каменных крестов могли быть перенесены на это место как до, так и после сооружения во второй половине XIX в. каменной часовни.
Однако все эти сведения не порождают даже тени сомнения в верности выбранной линии на изначальную культовость описываемого места, поэтому позиция Панченко и Фёдорова прямолинейна и тверда: "Значительное количество каменных крестов и их фрагментов, обнаруженных как во время археологических работ в переотложенном культурном слое, так и на участке, примыкающем к исследованной территории, свидетельствует о том, что здесь существовал культовый комплекс с каменными крестами". Потрясающе: оказывается, критерием культового комплекса послужило количество обломков в переотложенном слое! Неужели большое скопление битых керамических черепков в одном месте должно обозначать место поклонения кувшинам и горшкам? А игнорирование других гипотез и возможных причин, позволяющих разобраться в проблеме, обычно называют предвзятостью и тенденциозностью.
В XVIII—XX вв. в ходе хозяйственного освоения земель было уничтожено много старых могильников и захоронений на Ижорском плато. Поэтому предлагаем обратить внимание на тот факт, что скопления перемещённых каменных крестов встречаются не только на кладбищах, но и других в местах, малопригодных для распашки. И неудивительно, что в некоторых местах кресты стали появляться в деревнях, около часовен, внутри них и даже в их стенах. В некоторых случаях развивался особый культ почитания, в других - ничего особого не происходило. Осколки лампадного стекла, да пара монет не могут служить однозначным аргументом в пользу многолетнего культового поклонения крестам на этом месте. Более того, обнаруженные две монеты за промежуток в пятьдесят лет скорее говорят о хорошем состоянии карманов у местного населения в конце XIX — начале XX вв., нежели о культовости места в центре деревни у обочины дороги, ведущей на барскую усадьбу.
Мы видели каменные кресты со следами почитания в разных местах Европы и России - на всех них сохранились явные признаки такого к ним отношения. Здесь же подобных следов не зафиксировано.
О вопросах использования (как первичного, так и вторичного) каменных крестов в культовых целях в разных регионах и в разное время можно говорить очень долго. Некоторые размышления вошли в нашу книгу, подробно останавливаться на этой теме сейчас не будем. Отметим только, что проецировать водские обряды, которые фиксировались в 1734 г. в Котельском приходе Ямбургского уезда, на Старые Смолеговицы, на наш взгляд, весьма некорректно.
Итак, в рассмотренной статье В.Б. Панченко и И.А. Фёдорова нет никаких убедительных аргументов в пользу версии, согласно которой многочисленные обломки и два относительно хорошо сохранившихся каменных креста в д. Старые Смолеговицы изначально были установлены в этом месте по "обету". Есть только подтверждение того, что на вполне определённом месте были обнаружены многочисленные перемещённые обломки каменных крестов в переотложенном слое и выявлен фундамент небольшой часовни. Не стоит желаемое, выдавать за действительное.
И ещё один маленький комментарий. К указанной статье Панченко и Фёдорова приложены иллюстрации. Одна из них - "Ил.11. Каменный крест в с.Ильеши. Фотография 2016 г." представляет собой фотографию, сделанную нами 23 апреля 2011 года на кладбище деревни Ястребино. Мелочь, конечно, но всё же...
Александр Потравнов
Татьяна Хмельник
