ПРОФЕССИОНАЛЫ ПРОТИВ ВОЗРАСТАНИЯ ЭНТРОПИИ

   Недавно Евгения Петрова, замдиректора Русского музея, сказала: «Проходит время, и даже самых важных людей забывают, в том числе забывают их лица». Это прозвучало на открытии второй части портретной галереи «Лица России». Увы, я не знаю, есть ли там портрет Андрея Петровича Аплаксина, которого почти все прочно забыли, но очень многие видели его работы – возведённые и отреставрированные им здания в Петербурге и в окрестностях.

Церковь в д.Гвоздно. Архитектор - А.П.Аплаксин

   Он был реставратором и последним епархиальным архитектором. До 1917 года. Дожил до 1931 года и даже работал по специальности - не церкви, конечно, строил, а какие-то промышленные здания. Но ведь всё-таки не улицы мёл и не был репрессирован или выслан. Сохранилась часть его архива – то, что смогла сберечь семья во время блокады. Сейчас в Музее городской скульптуры открылась выставка, посвящённая деятельности этого очень значимого для нашего города, но совершенно забытого потомками человека. Там можно увидеть работы Аплаксина – и в фотографиях, и в макетах, и в рисунках.

На выставке

Автор книг по усадьбам СПб губернии Н.В.Мурашова (Глинка)

      Казалось бы, всё хорошо – справедливость восторжествовала, таланту Аплаксина воздали должное. Но мысли при этом посещают совсем не праздничные. Положа руку на сердце, нельзя утверждать, что Андрей Петрович был гениальным архитектором. Он был хорошим архитектором. И – вот тут главное! – одним из многих. Была целая группа прекрасных специалистов – не гениев, но очень крепких профессионалов, - которые аккуратно, без творческого надрыва (который у иных переходит в психоз), методично, целенаправленно строили Петербург и сохраняли то, что было построено до них.

    Андрей Петрович даже на свои деньги учредил общество по надзору за памятниками архитектуры и истории, успешно выполняя задачи мониторинга. И если что-то оказывалось в ненадлежащем состоянии, Аплаксин знал, на какие струны городских и губернских властей надо надавить, чтобы были выделены деньги на ремонт или даже реставрацию. Нынешние комитеты и департаменты, сохраняющие на бумаге памятники, разбухшие штатом, погрязшие в бумажной волоките, могли бы кое-чему поучиться у общества Аплаксина.
   Аплаксин был одним из многих, впитавших лучшее, что был в русской культуре. В том-то и дело, что слой культуры (не путайте с культурным слоем, усеивающим руины цивилизации) тогда был могуч. Конечно, были неграмотные и нищие люди, и далеко не все по своей вине оказывались на дне общества, но тем, кто карабкался наверх, было к чему стремиться. Был не только некий идеал и эталон, блестящий и недоступный, но многие понимали, что образование и воспитание необходимы, и если нет у самого, пусть хоть у детей будут. И вовсе не только дворяне составляли культурное общество. Иные крестьяне, как свидетельствуют этнографы, представляли собой кладезь народной культуры и вековой мудрости.
    Нувориши сто лет назад тоже, конечно, могли с шальных денег зачудить, но это случалось лишь тогда, когда скорость роста богатства значительно опережала скорость духовного роста и приобретения знаний. Полно случаев, когда купцы и разбогатевшие мещане заказывали себе новые дома у архитекторов, воспитанных на классических принципах. Не «клюкву в сахаре» городили, не безумные вычурные шале в картофельных полях, - нет, они просили построить красивый и приличный дом. Приличный – это было обязательным условием. При этом заказчик, понимая, что у него самого познаний в архитектуре явно недостаточно, старался доверять профессионалу. Вот был такой льнозаводчик Фёдор Ванюков. Жил в провинции – за городком Сольцы, что на Шелони. А барский дом у него был стилизован под английский замок.

Руины усадебного дома Ф.Ванюкова в Каменке

    До сих пор эта красота стоит в заросшем парке. Да и у родовитых людей со вкусом часто было всё в порядке – вернее, с умением довериться профессионалу. Князь Андрей Гагарин, первый ректор Политеха, мог позволить себе что угодно, но позволил неоклассический дом, заказав его своему родственнику – Ивану Фомину, который потом стал знаменитым советским архитектором. И уж по крайней мере старались, вписываясь в уже существующую застройку, хоть как-то соблюдать преемственность стилей.

Восстанавливаемый уседебный дом А.Г. Гагарина в Холомках

    А сейчас мы с горечью наблюдаем, что общий уровень культуры упал до невозможности. Это при том, что у нас почти все грамотные, работают учебные заведения и учреждения культуры. Чудовищно извратился вкус: уродливое называют красивым, красивое считают отталкивающим. Когда мне в тысячный раз говорят, что «не надо парить себе мозги», надо жить проще, одним днём, жуя то мерзкое варево, которое поставляют в качестве «культурной программы» массовики-затейники всех уровней, я начинаю чувствовать себя идиоткой: всем понятен этот месседж, мне непонятен. А больше всего мне непонятно, как можно с умным лицом говорить о том, чего не изучил, и делать то, чего не умеешь и учиться этому не хочешь. То есть быть во всём непрофессионалом.
   Андрей Аплаксин, напротив, был профессионалом, которому доверили сохранение и приумножение архитектурных ценностей столицы и губернии. Он был одним из многих. И в этом была сила того времени. Не должен быть слой культуры зыбким, как молодой торф на болоте. Тысячи и тысячи усилий профессионалов должны сплетаться воедино, тогда почва будет крепкой и на ней вырастут чудные плоды.

Татьяна Хмельник