СОЛЬ В ЗЕМЛЕ

   Велика земля новгородская, хоть и стала куда меньше с былинных времен, когда владения республики простирались аж до Белого моря на севере и за Новоржев на юге. И в нынешней Новгородской области есть богатства в земле – практически немеряные, то есть не оцененные по количеству запасов.
Всем известен и достаточно раскручен бальнеологический курорт Старая Русса, где хворые граждане излечиваются водами и грязями из местных соленых источников. Еще раньше, до всякого курорта, Старая Русса (тогда просто Русса) зарабатывала большие деньжищи продажей собственноручно выпаренной соли. На месте Москвы еще лес перемежался хилыми избушками, а в Старой Руссе уже ходили в сафьяновых сапогах и носили византийские кресты, успев принять христианство.
Потом чуть в стороне на других соленых источниках возникла Новая Русса, но со Старой она не конкурировала, потому что соли было надо много, солевары едва справлялись с нагрузкой, а производительность в средние века была низкой. А потом Старая Русса с Новой совсем разошлись в путях развития. Старая стала тем, что мы видим теперь, - основательным купеческим городом, который в 70-х годах XIX века обзавелся железной дорогой и даже кое-какой промышленностью, не говоря уже о курорте. Практически полностью разгромленная во время войны, она была восстановлена и продолжает развиваться.

   А вот Новая Русса скукожилась до современного села Мшага (их две рядом – Воскресенская и Ямская) на реке Шелонь неподалеку от Шимска. Слава ее закатилась давно и сейчас закатывается уже окончательно. Еще можно застать стариков, которые помнят, как они варили соль для личных нужд в военное время, когда она была дороже хлеба. А потом у соленого родника, минерализация воды в котором достигает 35%, построили скотобазу. 

   Естественно, стоки от нее не могли не попадать в озерко, и люди перестали пить целебную воду. Но до последнего пользовались грязями, полагая, что навозные примеси картины не испортят. Эти грязи великолепно лечили раны, переломы, практически любые кожные заболевания. И именно на них работал курорт Сольцы выше по Шелони, основанный в 1915 году для раненых на фронтах Первой мировой. Любая старуха в Мшаге имеет бальнеологический опыт (хотя и слова такого мудреного не знает) – лечили соленой грязью, за которой порой приезжали пациенты издалека, кто из Новгорода, а кто и из Питера.
А теперь, похоже, грязям Новой Руссы совсем капут. Многочисленные коровники стоят полуразрушенными и давно не вредят источнику, в них летом живут археологи, копающие средневековую Мшагу. Но рядом проводят нитку газопровода, и хотя сама труба не задевает соленого родника, все вокруг уже настолько перерыто, истоптано и изуродовано техникой, что местные перестали даже подходить к почитаемому озерку. Печально и то, что место это не охраняется государством. Шимский район, к которому относится территория, не счел нужным внести Мшагу в список памятников, хотя биологи и гидрологи из Новгородского университета неоднократно заявляли о необходимости охраны этого объекта.
   Что же до солецкого курорта, который до войны успешно конкурировал со Старой Руссой, хотя был меньше по размеру, - то его судьба тоже мрачна. Городок Сольцы был разбомблен не так сильно, как Старая Русса, но курорту это не помогло. Уже в постсоветскоевремя,завод, который располагался в здании курорта, оказался снесен с лица земли – от великолепного когда-то здания осталось буквально две стены, да и те в трещинах. 

   И хотя минеральным источникам, при которых курорт и был основан, ничего не сделалось, возрождать эту бальнеолечебницу отчего-то не стали. По официальной версии – не было денег, только на Старую Руссу и хватило. По неофициальной версии – кто-то из ленинградских партийных деятелей очень любил старорусскую лечебницу и лоббировал свои личные интересы, а за Сольцы заступиться было некому. Но есть и третья, наиболее вероятная версия оставления курорта в руинах. На окраине городка, совсем недалеко от бывшей лечебницы, базируется полк Дальней авиации – стратегические бомбардировщики-ракетоносцы. И развивать курорт, где всегда толчется куча приезжих, под носом у такого объекта было как-то неразумно.
Что печально – даже местная районная больница не пользуется солецкими источниками и тем более грязями. Периодически в ней появлялись отдельные врачи-энтузиасты, но их порывы не встречали никакой поддержки, поэтому больных из Сольцев принято посылать на воды в Старую Руссу. Правда, вода из скважины разливается по бутылкам в Сольцах и в Новгороде и продается, но совсем не так успешно, как до войны, когда на ленинградских трамваях красовалась реклама: «Пейте солецкую минеральную воду!»
   Сейчас, правда, в новгородской областной администрации решили, что после юбилея города можно взяться и за область, якобы есть шанс выпросить у Всемирного банка реконструкции и развития некоторую денежку на Сольцы, но пока нет внятной концепции восстановления курорта. Жаль, если все закончится снова разговорами, как в последний год правления губернатора Прусака – тогда вдруг заинтересовались солецкими водами и даже потребовали от районной власти исторические сведения. Но Прусака сместили, и сведения эти остались ненужным грузом в столе какого-то чиновника. А пока суд да дело, целебная вода, как и много веков подряд, просто выливается в реку Шелонь, оправдывая ее имя: «шелонь» - это «солонь». Здоровее от этого никто не становится.

   Этим примером «водяные» проблемы Новгородчины отнюдь не исчерпываются. Под Боровичами в поселке Гверстянка тоже есть минеральные воды – не такие соленые, но тоже весьма лечебные. У владельца Боровичского завода огнеупорного кирпича Константина Вахтера даже имение было выстроено возле самого источника – чтобы далеко не возить минералку. Сейчас имение с могучей водонапоркой в готическом стиле отчасти пустует, отчасти приспособлено под жилье, а вот водой не пользуются. Наследник вахтеровского завода ОАО «Боровичский комбинат огнеупоров» решило само разливать минеральную воду и продавать под брендом «Екатерина Великая», но бренд не пошел – он не выдержал конкуренции с более раскрученными «Семью ручьями» из предместья Окуловки, соседнего райцентра. Теперь за забором с полустертой надписью «Екатерина Великая» пыхтит какой-то непонятный цех, не имеющий отношения к минералке, а целебной водой… моют пол. Ведь вода все равно течет из скважины, она как бы бесплатная. И если ее не покупают, то разумнее всего, как полагают хозяева предприятия, мыть ею пол.
Минеральная вода есть и в Хвойнинском районе – на северо-востоке области, там разведаны колоссальные запасы. Это месторождение десять лет назад было оценено в 224 миллиона долларов, тогда как Солецкое – только в 1,6 миллиона. Позднее эти данные не пересчитывались. Масса родников и скважин с минеральной водой есть в Мошенском районе, но ими пользуется только местное население и продвинутые дачники – промышленной разработки этих месторождений нет даже в планах.

   Есть проблемы и с простой водой, не минеральной. Давно известно, что вода из Ильменя, которая идет на водоснабжение Великого Новгорода, перестала отвечать современным требованиям, предъявляемым к питьевой воде. Гидрогеологи из Северо-Западной комплексной геологической экспедиции нашли громадные запасы пресной воды – практически подземное море – в Батецком районе области, в верховьях реки Луги. Пробные скважины дали прекрасный результат. Дело за малым: за постройкой водовода до Новгорода. Это около 30 километров, да плюс насосные станции, - все это стало непосильным бременем для новгородского бюджета. Здесь нужны федеральные деньги. Пока их нет – Новгород пьет из Ильменя, открытого водоема, где возможно появление различных загрязнений.
Но не только водой пренебрегает Новгородчина. Есть и другие запасы полезных ископаемых, на которые даже в условиях кризиса традиционно наплевать. Например, торфа в области – просто немеряно, тогда как с его добычей очень туго. «Кладовая солнца», как поэтично назвал Пришвин это полезное ископаемое, у нас практически невостребована. Конечно, на фоне нефти и газа это сырье выглядит второстепенным. Но нефть и газ на Новгородчине не родятся, а торф – вот он тут.
В Петербурге находится практически загнувшийся НИИ торфяной промышленности. Но сырьем этим бросили заниматься с началом перестройки, и все разработанные нашими учеными и технологами новейшие методы добычи торфа, и супер-машины теперь востребованы… Финляндией, которая когда-то не имела никакого опыта торфодобычи, а теперь, поучившись у россиян, стала одной из ведущих торфодобывающих стран.
А у нас – полнейший упадок. Возьмем знаменитые Тесовские болота, лежащие на границе Новгородской и Ленинградской областей. Там велась добыча с довоенных лет, территория полностью была переиначена под торфоразработки, проложены узкоколейки, работали предприятия по обработке сырья, построились поселки – люди жили вполне прилично. Старожилы утверждают – и приходится им верить на слово, - что в торфяной столице Тесово-Нетыльском было 7 фонтанов, а также садовник, который выращивал розы для озеленения поселка.
   Добыча торфа прекращена по двум причинам. Во-первых, его некуда сбывать, во-вторых – нечем добывать. У нас практически нет котельных, которые работали бы на торфе, хотя даже Кировская ГРЭС в свое время была построена в расчете на это топливо. Скажем, в Финляндии и в Великобритании, где есть свой торф, маленькие поселковые котельные успешно работают на этом сырье. Но опыт Финляндии, в энергетике которой торф занимает уже до 20%, нам, видимо, не указ. Как сетуют бывшие специалисты учреждения «Ленторф», расформированного за ненадобностью, их интересы никто не лоббирует: поставщики нефти, газа и даже угля хотят продолжать свою деятельность, убеждая всех, что торф невыгоден. И его замучаешься воровать: он слишком легкий и дешевый.
А добывать торф нечем, потому что единственный завод, который производил комбайны для такой работы, закрылся. Такую технику делают в Минске, и, похоже, новгородцам придется идти на поклон к белорусам, которые отчего-то понимают толк в этом сырье больше, чем северо-западные чиновники и промышленники. Это при том, что уже десять лет на самом высоком уровне в нашей стране утверждают: надо строить небольшие котельные на торфе, чтобы отдаленные поселки не зависели от мазута и даже газа.
   Вот и получается: сидим на богатстве, пользоваться им не умеем. Рюрика, что ли, позвать? То-то старики говорили, будто похоронен он не в Ладоге, не в Кореле, не на Передоле, а именно в Тесовских болотах, в чистом когда-то озере Тигода, где вокруг теперь мертвые поселки и брошенные узкоколейки.
Татьяна Хмельник
Опубликовано в журнале "Территория бизнеса" № 12 за 2009 год.