Тупик капитализма

Между Ленобластью и Карелией в бездорожье застряли несколько деревень

Самый популярный камень, добываемый в Ленобласти, - это гранит. Самый теплый – известняк. А самый прочный и дорогой – диабаз. Он водится у нас только в одном месте – на юго-западном побережье Онежского озера на границе с Карелией. Эффектные скалы стального цвета, которые не перепутаешь с гранитными, возвышаются к северу от деревни Щелейки и уходят в Карелию. Их матовая мелкозернистая поверхность рассечена трещинами, разделяющими монолит на гигантские блоки – это следы естественного выветривания.

Дороги без дураков

Такая красота не стоит бесхозно: щелейкинские скалы числятся особо охраняемой природной территорией (ООПТ) и подлежат охране. На бумаге-то все хорошо и красиво. Красиво даже на желтом щите, который стоит на пыльной дороге на пристань, где неустанно перегружают диабаз из огромных самосвалов на корабли. Под гербом Ленобласти написано, что мы уперлись в государственный геологический памятник природы площадью 117,5 гектаров, что в границах памятника и в стометровой его охранной зоне запрещены горные работы, а также несанкционированный туризм и валка леса. Щит, правда, уже покрыт густой пылью от продукта этих самых горных работ – диабазовая крошка витает в воздухе и оседает по всей окрестности.
Карьер «Щелейки», где добывают лучший в Европе диабаз (так написано в рекламных материалах продавцов этого камня), работает всего ничего – три года. Но он уже сильно изменил окрестности. До самого скального обнажения добытчики ещё не добрались, но, по наблюдениям, они тихонько движутся именно в ту сторону, к побережью Онеги. В ближайшие 50 лет карьеровладельцы собираются серьезно поработать над местными ландшафтами. И в самом деле, куда им ещё двигаться? С другой-то стороны дорога.
А дорога здесь – это особый разговор. Единственная магистраль, соединяющая поселок Вознесенье на истоке Свири, деревни вдоль побережья озера и карельское Обонежье до Петрозаводска – это жуткая колдобистая грунтовка, отвратительная в любое время года. По этой дороге с грохотом и лязгом, рискуя развалиться ежеминутно, ползает единственный местный автобус. На самом деле это междугородний рейс Петрозаводск – Вытегра, просто местные жители пользуются им, чтобы подъехать несколько километров до цивилизации. По этой же дороге ходит и школьный автобус, собирая ребят в единственную школу в Вознесенье. Уже несколько раз были случаи, когда водитель отказывался ехать по этой дороге, опасаясь, что машина не выдержит. Та же проблема – и в поселке Красный Бор на Свири. Вознесенье совсем рядом, да вот дороги нет.

Разделенные водой

Мало того - еще и моста через Свирь нет. Река широкая, берега низкие – очень дорогим мост выходит. Поэтому остается паром. Он курсирует раз в час, зимой и летом (лед здесь не устанавливается), но ночью переправы нет. Все жизненно необходимые службы – скорая помощь, пожарные, милиция – находятся на левом берегу реки, так что на правом могут на время отсутствия переправы спокойно умирать, гореть и убиваться. Никто к ним не приедет. Администрация Вознесенского городского поселения, к которому относятся и правобережные деревни, тоже сидит за рекой и даже позвонить в эти деревни не может, поскольку стационарный телефон здесь – роскошь непозволительная.
Конечно, недалеко Карелия, где и дорога сразу получше становится, и связь появляется (мобильной связи в окрестностях Щелеек почти нет), и деревни позажиточнее. Но это другой субъект федерации, который своих соседей, может, и жалеет, но подкармливать не обязан – своих ртов хватает. А Подпорожский район, к которому относятся несколько деревень к северу от Вознесенья, совсем махнул рукой на свои «островные» земли. Мол, не до них. У Вознесенья, мол, свои проблемы. В большом поселке, стоящем на воде, нет… воды. Питьевой воды из скважин не хватает, а из Онеги никак водовод не достроят.
Одна из особенностей местной жизни – это невозможность добыть дров. Вокруг лес, а дров нет. Местные объясняют этот казус тем, что хорошего леса здесь как раз нет, никто не берет участки в аренду, а рубить можно только на арендованных участках. То есть купить дрова просто не у кого – их никто не заготавливает. И местные бабушки вынуждены собирать хворост. Ведь запас дров на зиму, которые ближе Вознесенья не купишь, стоит 2-3 бабкиных пенсии. Если есть родственники – выручат. А если нет?
Еще одна местная достопримечательность – рыбная ловля. Онежско-свирский сиг был всегда главной промысловой рыбой, но теперь его стало мало, на всех не хватает, да и условия новых рыболовных правил таковы, что окрестные мужики уже переквалифицировались в браконьеров. Километры сетей стоят и на Онеге, и в Свири. С этим никто серьезно не борется, Рыбнадзор совершает плановые налеты, но как только инспектора скрываются из виду, все начинается заново. Рыба – это практическая единственный местный доход, поскольку охота здесь непопулярна, а ягодами и грибами особо много не наживешь.

Охотники за вдохновением

Поэтому когда запыхтел карьер «Щелейки», принадлежащий немецкому концерну Basalt AG, местные люди воспряли: может, работа какая будет? Действительно, какая-то работа появилась. В основном, нужны были разнорабочие – но это и устраивало местных мужиков, ведь в водители самосвалов мало кто из них годится. Зато теперь к территории карьера и окрестному лесу не подойди – мол, взрывные работы ведутся. К озеру не подъедь – все пути карьером же перекрыты. Кстати, районное начальство сильно рассчитывало на карьер в смысле дороги – мол, своим диабазом они аж до Вознесенья шоссе насыплют. Но диабаз слишком дорог, чтобы сыпать его на деревенские грунтовки. Его охотно покупают в Москве и дальше, до местных ли тут нужд?
Есть в Щелейках и шикарная достопримечательность – деревянная церковь Димитрия Мироточивого, построенная в 1783 году. К сожалению, регулярные осмотры, которые делает заместитель директора института «Спецпроектреставрация» Марк Коляда, один из крупнейших специалистов по деревянному зодчеству, говорят о том, что церкви осталось немного. В прошлом году Коляда заявил, что храм настолько плох, что ему нужна экстренная реставрация. Но на этот памятник федерального значения денег не находится. К счастью, пока цел погост в соседней деревне Гимрека. Церковь, колокольню и ограду кладбища привели в порядок совсем недавно. Дождутся ли денег Щелейки – неизвестно.
А пока государство смотрит сквозь пальцы на великолепный и заброшенный кусочек своей территории, горожане-дачники обживают его по мере сил. Вон в Щелейках из старой фермы один предприимчивый петербуржец строит базу отдыха. Между церковью и озером возникает что-то типа туристского комплекса, и если у клиента хватит духу преодолеть местную дорогу, то здесь у него будет куча удовольствий: лес, рыбалка, скалы, чистый воздух. Говорят, сам Костя Кинчев любит бывать в Щелейках – видимо, в поисках вдохновения. А музыканты группы «Аукцион» облюбовали для отдыха Красный Бор. Только местной инфраструктуре от этих персон ни жарко, ни холодно…

Татьяна Хмельник

Статья написана в 2007 году