ЗАОНЕЖЬЕ ВЫМИРАЕТ-С ШУНГИТОМ ИЛИ БЕЗ

КАК РЕДКИЙ МИНЕРАЛ СТАНОВИТСЯ ТО «ВОЛШЕБНЫМ», ТО ВРЕДНЫМ

   В Карелии никак не утихнут страсти вокруг добычи шунгита. Одни утверждают, что этот минерал спасет нищее Заонежье, другие – что он погубит всю Карелию, а может, и весь Северо-Запад. Кто прав в этом противостоянии?
   Шунгит стал таким же модным, как какое-то время назад были модными мумие или синяя кембрийская глина. При явных реальных достоинствах всех этих материалов им приписывают массу волшебных свойств и ждут обещанного рекламой эффекта. Кучки шунгита в пакетиках продают от Медвежьегорска до Москвы, и человеку несведущему они кажутся одинаковыми. Одни кидают шунгит в банки с водой, поскольку обещано изменение ее структуры (интересно, как люди себе это представляют?), другие прикладывают пакетики с камнем к голове, третьи увлекаются «экранирующей» шунгитовой штукатуркой, четвертые сыплют камешки на коврик и стоят на нем босиком.
    Водится шунгит у нас только в Карелии и только в Медвежьегорском районе, и только в той части его, которая зовется Заонежье, – на северо-западном побережье Онежского озера, изрезанном длинными заливами. Столица Заонежья – старинное село Великая Губа – выглядит печально. Заонежье нынче живет очень бедно: колхозы и совхозы развалились, существующие предприятия совсем небогаты, да и не всем заонежцам там найдется работа. Промышляют люди рыбной ловлей, катанием туристов (отсюда до знаменитых Кижей рукой подать), сбором грибов и ягод. Кто-то работает на шунгитовых карьерах, но их всего два, на одном – новом, московском, - человек сорок трудится, на другом – старом, карельском, - чуть больше.
    До того как материал этот стал таким модным, отношение к нему было неоднозначным: ему никак не могли найти практического применения. Он был похож на каменный уголь – собственно, он и есть уголь, только очень древний, из остатков водорослей, - но горел плохо, поэтому для отопления использовать его не вышло. В некоторых ломках он был прочным и хорошо слоился (его так и называли – аспидный (черный) сланец), поэтому его брали как строительный камень при строительстве домов, церквей. 

Шунгит в цоколе церкви в Толвуе

   Шунгит даже при строительстве Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге использовали. Но никаких «волшебных» свойств за ним не подозревали и объектом особой наживы его не считали.
Так было до 70-х годов прошлого века, пока карельские геологи не разведали крупные запасы шунгита и не пристроили его к делу – он стал использоваться как припас в металлургическом производстве. А уж потом, в начале нашего века, были открыты и целебные свойства шунгита, и иметь в доме пакетик этих чудесных камешков необходимо и модно. Иностранцы, падкие на целебные природные штучки, давно присматриваются к шунгиту – например, немецкие бизнесмены уже подумывают об открытии оздоровительных центров, где применялся бы этот минерал.

   Вот тут бы и заработать на шунгите-то – в нищем Заонежье любая копейка кстати, а тут такая ценная штука завелась. Но вокруг открытия новых шунгитовых карьеров и расширения старых с недавних пор крик и шум. На первый взгляд, суть конфликта очевидна. Якобы местное население очень противится активной разработке шунгитовых месторождений, поскольку под шунгитами залегают радиоактивные породы, которые, как говорят на каждом углу в Медвежьегорске, вызовут настоящую экологическую катастрофу. Население уверено, что злые недропользователи готовят им «второй Чернобыль»: как только шунгитовый карьер дойдет до определенной глубины, из земли попрет радиация. Поэтому жители Медвежьегорского района активно собирают подписи против шунгитовых разработок.
К сожалению, не все гладко в этой истории. Для начала мы обратились к местным жителям – «несчастным заложникам шунгитового богатства», как порой именуют их в «зеленой» прессе. Заонежцы, живущие на территории сельского поселения Шуньга (по его имени и назван минерал), оказались совсем не против добычи шунгита – ни простые поселяне, ни глава администрации Людмила Журавлева. Журавлева сказала, что не знает, кто какие подписи собирал против карьеров, но что в их поселении ничего подобного не было – это точно:
- Да наши люди счастливы были бы, если бы работа была нормальная. У нас в Шуньге есть только молокозавод – Медвежьегорский филиал. Других предприятий нет. Крестьянствовать в Карелии трудно, климат суровый, да и навыков уже не осталось у населения, за столько лет разучились. Но у нас новых карьеров не будет, потому что в Шуньге как раз нет больших запасов шунгита, они все в других местах Заонежья.
От старых времен, когда шунгит еще не считался «волшебным снадобьем», осталась штольня в горе, она давно заброшена, но довольно активно посещается людьми.

Вход в шунгитовую штольню

    Народ втихаря ковыряет стенки, не углубляясь дальше в забой. Наковырял кучку легко отслаивающегося минерала, измельчил, расфасовал, отвез на место выпаса туристов – вот и приработок. В принципе, такая добыча считается незаконной, но здешним беднякам никто не мешает немножко заработать, а пришлых старателей сами местные гоняют. 

План  шунгитовой штольни

В соседнем селе Толвуя, где шунгит из местного карьера грузят на корабли, недовольство проявляется – но не фактом добычи минерала, а его перевозкой и складированием, поскольку все это делается довольно безалаберно, груз не закрывается тентами, кучи шунгита лежат на берегу без всякого навеса, поэтому пыль, похожая на угольную, летает везде и попадает в озеро. Так это бесхозяйственность, и с ней – не с шунгитом! – нужно бороться.

Кучи добытого шунгита

   А вот рассказы о страшной радиоактивности, которая сопутствует-де шунгиту и непременно «вылезет» наружу при его добыче, - это любимая тема обывателя, причем отнюдь не деревенского. Олег Щукин, начальник геологического отдела Управления по недропользованию по Республике Карелия, давно перестал смеяться над этими бреднями, его они уже серьезно беспокоят:
- Такое ощущение, что граждане и агентства недвижимости, в основном, московские, скупающие земли в Заонежье, склонны намеренно раздувать эту «страшилку», чтобы здесь действительно перестали добывать шунгит. Богатым людям хочется отдыхать спокойно, владеть гектарами здешних земель, а работающее предприятие, конечно, будет им мешать. И плевать им на здоровье местного населения. Но в шунгитах нет радиации! Шунгиты переслаиваются габбродолеритами – по старой стратиграфии габбродиабазами, - а те имеют вообще нулевую активность. Вот что здесь есть «опасного», так это залежи ванадия, причем месторождение мирового уровня, но его никто и не трогает. Так что это все спекуляции на нашем пуганом Чернобылем населении, причем на наиболее возбудимой и наименее геологически образованной его части.
    Так что же делать Заонежью? Добывать и вымирать или не добывать и… все равно вымирать? Карельские экологи предлагают сделать в Заонежье зону экологического туризма, подкрепив ее этнографическими прелестями. Но прелестей этих почти не осталось – только в Кижах да и то лишь благодаря островному положению и музеефикации. В большинстве исторических деревень Заонежья старинные карельские дома догнивают, догорают, разбираются на дрова, а люди живут в силикатных или бревенчатых полубараках, оставшихся с советских времен. А чтобы экологический туризм окупил себя, нужно сначала вложить туда сумасшедшие деньги. Для начала хотя бы гостиницы, кемпинги, мотели построить придется, потому что имеющиеся базы отдыха и гостевые дома весьма немногочисленны. А еще сделать нормальные дороги взамен страшных грунтовок. Так что идея экологической туристской зоны, несомненно, хороша, но выглядит довольно утопично, особенно на фоне безработицы, повального пьянства и полной потери того самого заонежского духа, который собираются показывать туристам.

Татьяна Хмельник