ЗАПИСКИ О САНИТАРНОМ СОСТОЯНИИ ПОБЕРЕЖЬЯ ЛАДОГИ ОТ НИКУЛЯС ДО ИРИНОВКИ В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА

     Небольшой участок побережья Ладожского озера около маяка Осиновец известен тем, что именно здесь начиналась знаменитая Дорога жизни. Памятник «Разорванное кольцо» и музей около станции Ладожское озеро напоминают об этом каждому, кто сюда приехал.
    Но о том, как здесь жили люди раньше, до трагической трёхлетней блокады, почему-то рассказывают мало. Если посмотреть на старые, довоенные карты, то можно увидеть, как сильно изменилась застройка: одних деревень и сёл уже нет, зато около других выросли садоводческие «монстры». Нам показалось интересным поближе познакомиться с жизнью этих мест почти 100 лет назад – на рубеже XIX–ХХ веков. Может быть, тот, кто окажется в этих заброшенных урочищах, на давно не паханных полях и забытых кладбищах, будет знать, кто и как здесь жил и умирал.
Этот участок побережья Ладожского озера интересен ещё и тем, что на основе документально зафиксированных данных можно сравнить жизнь двух разных групп – финноязычного населения нижнего течения реки Влоги (сейчас пишется Авлога) и русскоязычного населения более южных сёл и деревень (Морье, Ваганово и пр.). Чем различались поселения этих двух разных по языку и по религии, но единых по подданству (гражданству) людей?
     По берегам реки Влоги в маленьких посёлках (мяки) жили, в основном, крестьяне-финны. Такой посёлок состоял обычно из нескольких домов, принадлежавших, как правило, одной семье, и назывался по имени хозяина. Расстояние между этими посёлками-хуторами-мяками было невелико – 300–500 метров. Возле каждого дома находились огороды, пашни, покосы и все усадебные строения (риги, амбары, скотные дворы и т.п.). Около самой Ладоги по обоим берегам Влоги был как раз такой агломерат небольших «мяк», которые разделялись на две группы – Верхние и Нижние Никулясы.
По данным на 1902 год, в Верхних Никулясах (они находились дальше от Ладоги) было 115 домовладений, в которых проживало 733 человека (343 мужчин и 390 женщин). Из скотины: 141 лошадь, 389 коров, 343 овцы, 122 свиньи. Верхние Никулясы состояли из следующих «мяк»: Пузо, Конки, Ситце, Юнке, Сума, Пелсунен, Колин, Суко, Риголи, Рено, Пийтоля, Виру, Поло. В Нижних Никулясах находилось 127 домовладений, в которых проживало 694 человека (340 мужчин и 354 женщины). Из скотины – 439 лошадей, 136 коров, 425 овец, 90 свиней. Нижние Никулясы тоже состояли из многих «мяк»: Лярино, Торсинан, Кизин, Карин, Перилахты, Лаври, Милин, Мейгилан, Полан, Пиролин, Кемпин, Матиарау, Пуски, Улан, Ньяси.

Схема Верхних и Нижних Никуляс

    Выше по течению Влоги была деревня Ньясино, где в 19 домах проживало 143 человека (67 мужчин и 76 женщин). Они держали 28 лошадей, 80 коров, 70 овец и 24 свиньи. Кроме того, на берегу Ладоги находились ещё два селения Матокской волости. Первое - Тозерово с 8-ю домовладениями, где жили 48 человек (29 мужчин и 18 женщин), державших 38 лошадей, 12 коров, 35 овец, 9 свиней. Второе - Гавань, где в 16 домах проживало 98 человек (56 мужчин и 42 женщин, из скотины у них было 19 лошадей, 46 коров, 49 овец, 13 свиней.
     При этом в Никулясах имелись училище на 60 человек, школа Императорского воспитательного дома, фельдшерский приёмный покой, 6 лавок и чайная, кирха. Кроме того, там же находился и пограничный пункт. Условно назовём эту группу деревень с финским населением общей численностью 1715 человек - «Север».
     Теперь посмотрим южнее по побережью, где находятся сёла и деревни Рябовской волости. Их отличие видно даже в самой структуре поселения – дома стоят равномерно вдоль улицы.

Схема деревни Ваганово

     Село Морье – 57 домовладений, где числилось 335 человек (174 мужчин и 161 женщина) (по данным 1902 года). Из скотины - только 57 лошадей и 130 коров. Село находилось в основном на правом берегу реки Морья. Наиболее удаленными от берега Ладоги (около 2-х вёрст) были строения фарфорового завода Емельянова. Одно из них, кирпичное, занимало около 10 сажен побережья. Рядом - несколько домов, принадлежавших заводу и имению Емельянова. Ниже по течению реки метрах в трёхстах начинается село Морье. По правому берегу находилось 23 дома, по левому - 9 домов. На берегах реки стояли бани, амбары, сараи. В селе были церковь, небольшое кладбище с часовней, школа грамоты на 15 человек и казённая винная лавка № 597. Деревня Ваганово – 33 домовладения, где проживал 141 человек (60 мужчин и 80 женщин). Из скотины – 30 лошадей и 97 коров. В деревне Кокорево – 4 домовладения, в которых проживало 56 человек. В деревне была Ильинская часовня. Скотины держали много - 15 лошадей и 45 коров. Село Ириновка было наиболее крупным – 64 домовладения с численностью 335 человек (174 мужчин и 161 женщина). При этом скотины было относительно немного - 45 лошадей и 162 коровы. В Ириновке находились фельдшерский пункт и церковно-приходская школа при Преображенской церкви.
    Деревни Кокорево и Ваганово были населены преимущественно рыбаками. Южнее Кокорева находилась деревня Татарщина. Её особенность заключалось в том, что здесь проживали исключительно пришлые рыбаки во время промысла, зимой она пустовала. Кстати, пришлые рыбаки проживали не только там, но и в Кокореве, Морье и даже в Ваганове. При этом в обычный год приходило около 70 «чужих» рыбацких лодок (даже из Гдовского уезда), а в годы богатого улова количество лодок увеличивалось до 200 при общей численности пришлых рыбаков до 1200 человек.
Эту группу деревень с русским населением численностью 811 человек назовем условно «Юг».
     Рассмотрим, чем же занималось население этих деревень? Оказывается, очень разнообразен был их труд. В южных селениях земельные наделы крестьян были приблизительно равные – в Ириновке приходилось 7,4 десятины на одного работника, в Ваганове – 6,7 десятины, в Морье – 8,6 десятин на одного работника. На этих землях крестьяне сеяли рожь и овёс, сажали картофель и заготавливали сено. Безземельных было только 3 человека в Ваганове. 94 семьи занималось молочным хозяйством (на 158 домовладений приходилось 434 коровы). 65 семей занималось лесным промыслом, в 53 семьях драли ивовую кору, рыболовством занималось 25 семей. Любопытный факт был отмечен статистикой: если в 1882 году в этих селениях ещё встречались овцы, то в 1902 году крестьяне овец уже не держали вообще. Несколько семей занимались извозом и зимой на лошадях работали в Петербурге – чистили снег, рубили лёд и т.д. В Морье был небольшой фарфоровый завод Емельянова на 24 рабочих, который находился практически в банкротном состоянии. Около Ириновки добывали торф, в Борисовой Гриве действовали несколько заводов – стекольный, кирпичный, брикетный и т.д. - с численностью рабочих до 1000 человек, однако после 1904 года многие из них закрылись.
    Несмотря на наличие железной дороги и действовавшие заводы, крестьяне из рассматриваемых селений были бедны, избы их ветхи, питание плохое, нужда из-за отсутствия частных заработков чувствовалась во всех семьях. В епархиальных документах 1886 года отмечали: «Нравы и обычаи прихожан находятся под влиянием частых посещений столицы и сношения с охтянами. Лучшее оттуда не заимствуется, а берётся только худшее, усвояются только плоды «мещанской цивилизации», неуважение к русским обычаям, страсть к веселью, к вину и табаку, неуважение к старшим, равнодушие к церкви и т.д.».
    В северных поселках экономическая жизнь была несколько лучше, хотя обеспечение землёй у жителей Верхних и Нижних Никуляс было практически идентичным: в среднем 7,9 десятины на одного работника. При этом в Верхних Никулясах числилось 26 бездомных и безземельных человека. В Ньясине земли было побольше - 10,2 десятины на одного работника. Здесь также сеяли рожь, овёс и сажали картофель. Но при этом заготавливали много сена, в основном, на арендованных покосах. В Верхних Никулясах на надельной земле заготавливали всего 6 110 пудов сена, а на арендованной - 31 790 пудов. Жители Нижних Никуляс на надельной земле заготавливали 9500 пудов сена, а на арендованной - 27 396 пудов. Для сравнения: жители Ириновки на надельной земле заготавливали 5080 пудов сена, а на арендованной - 5945 пудов, жители села Морье: на своей земле - 8790 пудов сена, а на арендованной - 5200. То есть видна солидная разница в объёмах. Крестьяне также занимались молочным производством (120 семей), извозом -137 семей, лесным делом занималось 23 семьи, питомничеством (т.е. содержанием сирот из Императорского воспитательного дома) – 30 семей. Ивовую кору драли 159 семей, а рыболовством занимались практически все, что им приносило в среднем до 100 рублей в год на каждую семью. Некоторые семьи на паях владели небольшими судами (доншкотами и соймами), на которых они перевозили дрова для фабрик и заводов, расположенных по берегам Невы. Сойма в среднем поднимает 50–180 кубических саженей дров, а доншкот - до 400 кубических саженей. Средний заработок от этого бизнеса составлял 150–300 рублей на семью в год.
    Жизнь крестьян на побережье обследовал санитарный врач Санкт-Петербургского земства Н.Н. Рубель. Его оценка была следующей: «В общем жизнь крестьян на севере значительно разностороннее, крестьяне материально обставлены лучше, к тому же они более трудолюбивы и культурнее, чем их южные соседи: большинство финнов грамотны и имеют более образцовые школы. Как на отрицательную черту финнов укажем нередко грязное содержание изб и отсутствие брезгливости в питании, что вызывает группу чесоточных и других паразитических заболеваний».
    Последнее предложение, кстати, подтверждается весьма наглядной статистикой на основании записей в амбулаторных книгах приемных покоев в Ириновке и Верхних Никулясах. В начале ХХ века эти фельдшерские пункты раз в неделю посещал врач. В Никулясы приезжал врач из Токсова, в Ириновку – из Рябова. В среднем в год в Никулясах за период 1903–1906 гг. было зафиксировано 2135 обращений к врачу, а Ириновском приёмном покое - только 506 обращений. За пять лет число обращений, связанных с кишечными глистами, в Никулясах составило 1123 случая, тогда как в Ириновке - всего 48. При этом число зафиксированных кишечно-желудочных заболеваний отличается не так сильно: в Никулясах 729 случаев за 5 лет, а в Ириновке – 220 случаев. Вроде бы странная получается статистика, учитывая, что в селениях на юге числилось 67 отдельно стоящих бань, а на севере их было 209. Однако санитарный врач в своем обозрении особо отмечает, что преобладание таких заболеваний в северных селениях связано, главным образом, с антисанитарными условиями и неправильным питанием (преимущественно плохо обработанной рыбой). Исходя из этого, неудивительна и высокая детская смертность.

Таблица рождаемости и смертности в рассматриваемых поселениях

     По статистике за 1886–1890 годы, в деревнях на севере родился 331 ребенок, а умерло за этот же период 179 детей в возрасте до 5 лет, то есть детская смертность составляла 54%. В южных селениях тогда же умерло 52 ребенка в возрасте от 0 до 5 лет при 203 родившихся - уровень смертности составил 25,6%. При этом смертность возрастала весной и осенью в зависимости от резких колебаний температуры.
    Вот такие неожиданные особенности жизни на побережье Ладоги на рубеже XIX–XX веков фиксируют беспристрастные медицинские обследования.

Александр Потравнов
Татьяна Хмельник