Здешняя земля стоит дорого и обваливается в море

Летите, лебеди, подальше

   Все думают, что богатые люди умеют считать деньги, иначе они не были бы богатыми. Но иногда эти люди совершают в высшей степени странные поступки. Например, приобретают землю, которая вскорости неминуемо погибнет. В прямом смысле – упадет в море. Согласно законам природы и антропогенному воздействию.

Дорого и сердито

    В поселке Лебяжье Ломоносовского района земля недешевая. Говорят – от 20 тысяч долларов за сотку. Чем ближе к берегу – тем дороже. Старые деревянные дома, стоящие недалеко от моря, постепенно уступают место трехэтажным коттеджам. В последнее время стали мастерить здоровенные фундаменты на узкой полоске земли между шоссе на Красную Горку и обрывом. Здесь активно распродаются участки, хотя еще до недавнего времени – и об этом оповещают стоящие до сих пор таблички – это была охотничий заказник «Лебяжий».
Достаточно глянуть на 15-метровый обрыв, которым заканчивается упомянутая полоса земли, чтобы стало сильно неуютно. Берег здесь сложен глиной – породой, мягко говоря, нестойкой. Каждый год от обрыва отваливается не меньше полуметра и падает в море. Депутат МО «Лебяжье» Александр Сенотрусов объясняет причину этого явления:
- У нас вся дождевая вода через несколько часов оказывается у подошвы обрыва – просачивается. Когда воды слишком много, особенно весной и осенью, глинистые слои не выдерживают и съезжают в море. Этому способствует и прибой, который разрушает берег, особенно при высокой воде. Раньше эти обрушения шли не так интенсивно – у берега лежали камни, о которые разбивались волны, причем часть таких гряд была сделана специально, потому что местные жители понимали важность укрепления берега. Потом эти валуны стали растаскивать на фундаменты, а новых никто не клал. Если дело пойдет по-прежнему, а никто берегом и не думает заниматься, участок от обрыва до дороги рухнет за какие-нибудь десять лет.

Колоссы на глиняных ногах

   Но именно на этом участке собираются строить самые дорогие дома в округе. Люди, купившие землю под застройку, видимо, смотрели себе под ноги, но так и не поняли ничего. Либо они собираются застраховать свои постройки и в момент «Ч» прикинуться жертвами стихийного бедствия. У нас и такое бывает. Ломоносовский район щедро торгует своими прибрежными землями: деньги получаются большие, а что эти постройки вскоре сползут с обрыва – так это личное дело хозяев, надо было смотреть, что берешь. Один случай вообще вызывает оторопь. Построившийся на обрыве почтенный господин, доктор медицинских наук, светило, можно сказать, на вопрос, как он собирается предотвращать падение своего дома, пожал плечами: оказывается, у него в бумагах на землю написано, что дом стоит на… базальтовой плите. Это ему так написали ответственные лица. Но канализационный коллектор медицинского светила уже обнажился после схода очередного оползня. Что будет после следующего оползня – неизвестно.
Жители Лебяжьего уже не первый раз интересуются через прокуратуру, почему администрация Ломоносовского района так беспрепятственно торгует землей в их поселке, причем уже с привлечением Росприродназдора. Росприродназдор каждый раз обещает разобраться. Дальше все затихает, а через некоторое время появляется очередной застройщик.
Ну ладно, хозяева новоявленных участков действительно сами нарвались и сами будут расхлебывать свою недальновидность. Но здесь есть и другие пострадавшие. Александр Сенотрусов почти каждый день ходит на обрыв недалеко от строящихся фундаментов. И думает: что будет с лебедями, которые прилетят сюда осенью, по незыблемой для перелетных птиц традиции? Лебеди, проведшие лето в Лапландии, летят во Францию, и без остановки на кормежку и отдых на южном берегу Финского залива им просто не долететь. Весной они совершают обратный рейс. И так – сотни лет. Но с 2003 года положение изменилось. Там, где раньше нельзя было ничего строить, теперь строить можно, а землю себе брать в том количестве, на сколько денег хватит. В 2003 году заказник сильно сократили в границах. Теперь у него вовсе не осталось полосы на обрыве – только сам обрыв и камни внизу. Мол, люди наверху, лебеди внизу, никто никому мешать не будет. Люди не будут выводить свои очистные сооружения в море (как это уже сделали все построившиеся раньше), не будут кидать с обрыва банки и бутылки, не будут слушать до зари громкую музыку.

Неграмотные лебеди

   Советский Союз еще в 1974 году подписал международную конвенцию, согласно которой взялся охранять перелетных лебедей на той территории, которую они сами себе выбрали, - это мелководье у южного берега Финского залива. А Россия эту конвенцию нарушила. Международное орнитологическое сообщество начинает тревожиться. Возможно, грядут разные проверки и санкции. Но на всё это потребуется время, а лебеди ждать не могут. Они не умеют читать, поэтому многочисленные хвалебные опусы о заботе о природе на территории Ленинградской области их мало трогают, они хотят отдохнуть и откормиться. А теперь им оставили только 20-метровую зону у кромки залива – и то по общему Водному кодексу, который регламентирует хозяйственную, а не природоохраннную деятельность. Ломоносовский район мог определить в Лебяжьем индивидуальную водоохранную зону, это допускается, но как же тогда торговать участками на обрыве? Более того, по новому регламенту заказника лебедям предлагается сидеть на водной территории до… 5 метровой глубины, то есть чуть ли не к Морскому каналу. Но даже нырковые птицы не погружаются на 5 метров, а лебедю нужна еда в пределах полуметра – куда шея достанет.
Раньше о лебедях заботились все – и не в рамках какой-то международной конвенции, о которой далеко не каждый знал. Просто заботились. Сенотрусов вспоминает первую свою встречу со знаменитой Ниной Ивановной Гаген-Торн, этнографом и бывшей политзаключенной, жившей в Лебяжьем:
- Было это в 70-х годах. Сижу я вечером дома, вдруг в дверь – крайне требовательный звонок. Открываю – там стоит пожилая женщина на деревянной ноге и властно говорит: «Одевайтесь, берите перчатки и идите на берег к лебедям». Я, совершенно ошарашенный, иду туда и вижу: десятки людей уже что-то делают на берегу. Оказывается, лебеди спали, а на них село мазутное пятно. Люди руками вытаскивали птиц из воды, оттирали с них мазут, тут же горели костры, грелась вода, потому что холодной водой сделать ничего нельзя. По берегу, тяжело опираясь на палку, ходит Нина Ивановна и наблюдает за ходом работ. Мы не смогли спасти всех птиц. Но большую часть все-таки спасли, потому что трудились все вместе и нас было кому организовать. Случись сейчас что-то подобное, я даже не знаю, что будет…

Татьяна Хмельник 

Статья написана в 2007 году