САД ВОСПОМИНАНИЙ

     

   Кто умеет собирать воспоминания – тот счастливый человек. Не те воспоминания, которые укладываются в событийно-хронологические рамки (вообще мне все эти словесные рамки напоминают детектор в аэропорту). Куда важнее чувствовать и помнить эти чувства. И если вдруг случится беда или просто уйдёт вдохновение и не захочет возвращаться – тут он, сад воспоминаний, рядом, просто открыть калитку и зайти. Не бойся, погибнуть там нельзя, он не таит ловушек. Пошли со мной. Полетели над этим садом, ты же помнишь, как это делается? Просто рванись вверх – и ветер запоёт в волосах. Сегодня у меня для тебя маленький город, свежий и немного продрогший в утренней росе. Только началась весна. Здесь два озера, видишь? Не опускайся низко, чтобы не коснуться волн, вода ещё холодна, поэтому она такая пронзительно-синяя. Держись чуть повыше. Браслав, Браслав его зовут. Позови – и он откликнется колокольным звоном над озером. Старый город, и время сыплется кирпичной крошкой с ветшающих стен, пахнет изъеденным в труху деревом заброшенных срубов. А ведь жив ещё – и поживёт. Медленно идёт старуха мимо начинающего зеленеть городища. Она старше его – не по прожитым годам, а по усталости, и идёт спросить у Девы Марии – правда ли, что за всё надо платить, даже за то, чего не брал. Мария никогда не отвечает на этот вопрос, лишь едва заметно поворачивает взгляд в сторону солнца, обходящего большое озеро. Старый польский орёл, распластанный по табличке на стене костёла, с тоской смотрит нам вслед – его так часто красили, что крылья слиплись и стали неподъёмными, и не вырваться ему из плена, где его бросили ржаветь навсегда. Перекроили мир, нарезали лоскутьев, разделили их между племенами. А солнце-то одно, и небо одно, и ветер не знает границ, и на всех одна высшая справедливость, которую племена называют разными словами, но все втайне надеются на её милосердие. Паря над немощёными улочками Браслава, над его огородами и палисадниками, булочными и помойками, над людьми и четвероногими тварями, мы с тобой попросим того, кто слышит и знает, чтобы не оставил он милостью своей этот уголок, чтобы мы могли в него вернуться и не застать на этом месте пепелище боли и ненависти.